Знаменитые уроженцы

Никита Демидов

(Никита Демидович Антуфьев)

(1656 – 1725)

русский промышленник,

основатель династии Демидовых

Отец Никиты, Демид Григорьевич Антуфьев (Антуфеев) происходил из расположенного в 20 верстах от Тулы села Павшино (ныне Дубенский район Тульской обл.), которое еще в начале XVII в. было известно производством железа. Легенда утверждает, что сын его, Никита, начинал работником у мастера-кузнеца. Но в одной из грамот 1691 г. 35-летний «Никишко Демидов» обнаруживается среди троих выборных (со старостой во главе), посланных оружейниками в Москву для защиты их интересов в земельном споре. Уже в это время он выделялся из массы простых ремесленников, населявших слободу. Завод был основан им «своими деньгами и... без споможенья и дачи дворцовых крестьян». Демидов, следовательно, был в это время уже достаточно богат. По преданию, разрешение на строительство завода дал лично Петр I, который познакомился с Демидовым во время одного из посещений Тулы в 1695-м или 1696 г. По поводу этой встречи существует несколько легенд. По одной из них, Никита стал известен царю тем, что починил сподвижнику Петра, барону Шафирову, его немецкий пистолет, да еще и изготовил точную его копию. По другой — Никита Демидов был единственным из тульских оружейников, взявшимся в 1696 выполнить заказ царя на изготовление 300 ружей по западному образцу.

В 1697 - 1701 гг., будучи хорошо известным в Москве, Демидов неоднократно привлекался Сибирским приказом в качестве эксперта по различным вопросам металлургического и оружейного производства. Непосредственно перед началом Северной войны, в июне 1700 г., Демидов подал челобитную с предложением передать ему заказ на 500 пушек, о которых уже велись переговоры с другим заводчиком. Он брался делать пушки по полтине за пуд «против немецкого литья и против образца и чертежа, каков ему дан будет из приказа адмиралтейских дел». Петр, которому сообщили об этом в Воронеж, сформулировал требования к качеству пушек и потребовал, чтобы Демидов сделал образцы. По именному царскому указу тульский завод, владеть которым Демидову первоначально разрешено было в течение 20 лет, был отдан ему 2 января 1701 г. «впредь впрок безсрочно» с правом передачи по наследству. От Демидова потребовали увеличения плотины и расширения завода; ему разрешено было строить на тех же местах и новые заводы. Никите предоставлялся (причем безоброчно) участок на пять верст в длину и ширину в Щегловской засеке для рубки леса. Здесь, а также в Малиновой засеке он мог копать руду.

На Урале, где в 1702 г. у Демидова появился переданный государством Невьянский завод, его успешно заменял старший сын Акинфий, умелый, энергичный, преданный помощник, гордость и надежда отца. Это позволяло Никите подолгу жить вблизи столицы, в том числе и Туле, при первом его заводе.

Никита Демидов обладал огромным авторитетом, пользовался благосклонностью царя и имел влиятельных покровителей. Его заводы на Урале образовали фактическую монополию. Используя своё влияние, Демидов отстаивал свои интересы перед губернаторами и коллегиями.

Двор (городская усадьба) Демидова находилась в казенной Оружейной слободе, в приходе Николо-Зарецкой церкви. В Туле, у себя на заводе, Никита Демидов и умер - случилось это в 1725 году 17 (н.с. - 28) ноября в 9 часов 20 минут пополудни. Похоронили его на кладбище приходской церкви.

 

Алексей Ильич Чириков

(1703 – 1748)

русский дворянин, мореплаватель, капитан-командор (1747), исследователь северо-западного побережья Северной Америки, северной части Тихого океана и северо-восточного побережья Азии

Алексей Ильич Чириков родился в мелкопоместной семье тульского дворянина. Их родовое имение находилось в селе Аверкиевское-Лужное Тульского уезда (ныне село Лужное Дубенского района Тульской области).

Родословное древо Чириковых корнями своими глубоко уходит в толщи родной земли. Вот что было известно: «Род Чириковых происходит от племянника царя Беркая, которому по крещению дано имя Петр. Правнук онаго, Петр Игнатьевич, служил при великом князе Дмитрии Иоанновиче в Сторожевом полку и был в сражении против Мамая. Его потомки служили Российскому престолу в боярах, наместниками, стольниками, окольничими и в других чинах» . Первоначально предки будущего мореплавателя селились под Новгородом. В конце ХVI в. его прадеды получали за службу поместные земли под Тарусой и Алексиным, Тулой и Серпуховым. В Госархиве древних актов найдено много записей о Чириковых как о тарусских городовых дворянах. Не случайно родной дядя Алексея - Иван Родионович Чириков - в одной из челобитных 1722 г. писал, что «деревнишки» в Тарусском уезде принадлежали его отцу и дедам «исстари».

Анализ документальных источников позволяет сделать вывод, что во второй половине ХVII в. Чириковы из знатного и богатого рода превратились в захудалых мелкопоместных дворян. До сих пор мы не знаем точного места и даты рождения Алексея Чирикова. Последние архивные изыскания позволяют назвать Тарусский или Тульский уезды, где в начале ХVIII в. братья Илья (отец Алексея) и Иван Чириковы жили в родовом поместье.

Из челобитной самого Чирикова можно предположить, что родился он во второй половине 1702 г., а не в 1703-м, как это утвердилось в литературе.

Морозным январским днем 1715 г. приехали в Москву двоюродные братья Алексей и Иван Чириковы. Вскоре принесли в Московскую адмиралтейскую канцелярию челобитную, в которой пожелали зачислить их в «школу математико и навигацких наук». Челобитную подали без всякой надежды, уж очень бедны и худородны были. Но после проверки знаний они были зачислены, и началась учеба, а всего через год их как самых способных учеников перевели в Морскую академию, что была открыта в городе на Неве.

Алексей Чириков с головой окунулся в изучение астрономии и навигации, сферической тригонометрии и геодезии, «кораблеведения» и картографии. Весной 1721 г. состоялся первый выпуск учащихся Морской академии. На «досмотрении приращенных знаний» присутствовал сам Петр I. Алексей Чириков обнаружил столь блестящие знания, что его пожаловали сразу же в унтер-лейтенанты. С тех пор в адмиралтейских кругах Чирикова стали называть «ученым моряком».

После недолгой службы на корабле Балтийского флота он был назначен преподавателем в ту же Морскую академию, где обучал «разным наукам» гардемаринов.

Еще в середине ХVII в. русские землепроходцы изучали северные и дальневосточные окраины России. В 1648 г. Семен Дежнев открыл пролив между Азией и Америкой, но его донесения затерялись в сибирских приказных архивах. И потому долгое время отсутствовали научные сведения о северо-восточных окраинах России. 23 декабря 1724года Петр I подписал указ об организации морской экспедиции на Камчатку (Первая Камчатская экспедиция).

«Еще осенью, спасая в ледяной воде матросов тонущего корабля, царь простудился и захворал. Ждали смерти Петра. А он, перебирая в уме дела, которые замыслил, но не совершил, вспомнил и о том, что собирался послать экспедицию на Камчатку, дабы выяснить, существует ли пролив между Азией и Америкой. И Петр собственноручно пишет наказ: «1) Надлежит на Камчатке или в другом тамож месте зделать один или два бота с палубами. 2) На оных ботах плыть возле земли, которая идет на норд и по чаянью (понеже оной конца не знают) кажется, что та земля часть Америки. 3) И для того искать, где она сошлась с Америкой». Командовать экспедицией Петр повелел капитану флота Витусу Берингу, помощниками ему назначались Алексей Чириков и Мартын Шпанберг. В конце января царь Петр умер...».

В Адмиралтействе при утверждении кандидатуры Чирикова, записали: «По обучению гардемарин и морских офицеров искуснее всех явился». Покидая Петербург в январе 1725 г., вряд ли думал Чириков, что с этого момента определится вся его дальнейшая судьба... Беринг поручил ему не только снарядить экспедицию, но и переправить обоз к восточным окраинам страны. Три года и полтора месяца затратила экспедиция на переезд из Петербурга в Нижнекамчатск. Люди, входившие в состав экспедиции, покидали Петербург отдельными группами между 24 января и 5 февраля 1725 года. Всего отправились свыше 60 человек - матросы, солдаты, штурманы, гардемарины. Их сопровождал огромный обоз – паруса, снасти, якоря, цепи, гвозди для постройки судов, продовольствие. Тракт, по которому можно было ехать на лошадях, доходил только до Тобольска. Дальше до самого Охотского моря не существовало ни троп, ни дорог.

6 марта 1725 года экспедиция прибыла в Тобольск и только 3 июля 1727года в Охотск. Сюда экспедиция добиралась, разделившись на три отряда. Тяжелее всего пришлось отряду, который, захватив самые тяжелые и громоздкие грузы, должен был на лодках попытаться пройти по рекам как можно ближе к Охотскому морю. На лодках переход не удался, и груз был перегружен на нарты с собачьими упряжками. Был труднейший зимний переход, в самые морозы, через горы, леса и снежные пустыни. Продовольствия не хватало. Начался голод «идучи путем. – писал впоследствии Беринг в своем донесении, - оголодала вся команда, и от такого голоду ели лошадиное мертвое мясо, сумы сыромятные и всякие сырые кожи, платье и обувь кожаные ».

В Охотске, запасшись провиантом и судами, экспедиция 22 августа вышла в путь и через 2 недели прибыла в Большерецк (на Камчатке). Отсюда отправилась в Нижнекамчатск, куда прибыла 11 марта 1728 года. Алексей Чириков в пути провел кропотливую научную работу: описал реки и условия судоходства, собрал сведения о городах Сибири, определил их географическое положение, наблюдал затмение луны в Илимске и другие природные явления. Во время многотысячеверстного пути через пространства России лейтенант А.И. Чириков определил 28 астрономических пунктов, что позволило впервые выяснить истинную широтную протяженность Сибири и, следовательно, и северной части Евразии.

Участники экспедиции, построив судно "Св.Гавриил", в июле 1728 г. вышли с Камчатки в море и взяли курс на северо-восток. Поначалу все шло хорошо. Но чем дальше на север, тем хуже становились условия плавания. Беринг собрал консилиум. Ссылаясь на инструкцию государя и устные свидетельства местных жителей, он заявил, что "Чукотский Нос" отделяется от Америки морем и, следовательно, надо возвращаться назад. Капитана поддержал офицер флота М.Шпанберг. Чириков не согласился с ними, считая, что плавание необходимо продолжить вдоль берега до устья р.Колымы или хотя бы до появления первых льдов. Через два дня Беринг отдал приказ повернуть на Камчатку. И вновь, проплывая узким проливом, они не увидели материк - Америку...

Впервые были определены условия судоходства от камчатского мыса Лопатка до мыса Кекурный в Беринговом проливе. Описаны 66 географических объектов, на карту нанесли все северо-восточное побережье Азии. В 1730 г. Адмиралтейство, изучив полученные материалы - отчеты Беринга и дневники офицеров, - особое внимание обратило на путевые записи Алексея Чирикова. Они заинтересовали и Академию наук.

В июне 1731 г. И.Шумахер писал своему переводчику: "Посланный при сем письме журнал морского флота лейтенанта Алексея Чирикова, имеющегося пути от Санкт-Петербурга до Камчатки, извольте перевесть на французский язык неумедля, понеже в том немалая нужда". Копия этого журнала хранится в Архиве Военно-морского флота в Петербурге. А вот подлинник документа, к сожалению, утерян. Есть предположение, что он находится в одном из западноевропейских архивов.

Чириков в отличие от Беринга «проявил в вояже благоразумную твердость», и был произведен в капитан-лейтенанты. 20 декабря 1731 г. «флота капитан-поручик Алексей Ильин сын Чириков» подал в Поместный приказ челобитную, в которой, в частности, писал: «В нынешнем 1731 г. женился он у прапорщика у Якова Семенова сына Шишкова на дочери его девице Прасковье». Забегая вперед, необходимо сказать, что Прасковья Яковлевна отправилась вскоре во Вторую Камчатскую экспедицию и самоотверженно разделила с мужем и детьми выпавшие на их долю испытания.

В 1732 г. Чирикова срочно вызвали в столицу. Беринг, подводя итоги плавания, составил записку о хозяйственном развитии Камчатки и предложил снарядить новую экспедицию. Его предложением заинтересовались. В частности, идею снаряжения новой экспедиции поддержал обер-секретарь Сената И.К.Кирилов. При его активном участии план Беринга был существенно расширен. В апреле 1732 г. вышел указ о снаряжении Второй Камчатской экспедиции под начальством Беринга. Цель - поиск северо-западных берегов Америки, открытие морского пути в Японию, а также развитие промышленности, ремесел, землепашества в Сибири и на Дальнем Востоке.

Алексей Ильич Чириков без колебаний выразил готовность отправиться во второе путешествие. На полях специальной адмиралтейской инструкции о целях и задачах предстоящей экспедиции ее основные участники сделали свои пометы. Беринг сосредоточил внимание на административно-хозяйственных вопросах. Чириков - на наиболее удобных способах переправки снаряжения, организации исследований побережий Ледовитого океана. Что касается «неведомых земель», то он считал, что Америка «лежит не весьма далече от Чукоцкого восточного угла», между 50° и 65°с.ш. должны быть населенные и богатые естественными ресурсами острова. Впоследствии данные предположения оправдались. Таким образом, Чириков опередил иностранных географов.

Более семи с половиной лет, с февраля 1733 по октябрь 1740 г., обозы экспедиции добирались до места, где позже был заложен г.Петропавловск-Камчатский. Для Алексея Ильича это были годы тяжких трудов по сбору и перевозке по сибирскому бездорожью десятков тысяч пудов провианта и корабельного снаряжения. Он лично руководил расчисткой дорог, устройством пристаней, строительством магазинов. Падали лошади, от неимоверных трудов и болезней умирали люди. И здесь он проявил прекрасные организаторские способности. Его умению находить общий язык с крестьянами и приказчиками, матросами и солдатами завидовали, пожалуй, многие офицеры. Но с Витусом Берингом у Алексея Чирикова установились отношения острого соперничества и даже вражды. Однако капитан Чириков настойчиво продолжал выполнять свои обязанности.

Летом 1740 г. в Охотске были построены и спущены на воду пакетботы «Св. Петр» под командованием Беринга и «Св. Павел» - Чирикова. На «Святом Петре» было 77 человек. Командовал кораблем Беринг, помощником у него был лейтенант Свен Вексель. На «Петре» плыл Георг Стеллер, известный в будущем натуралист. На пакетботе «Святой Павел» - было 75 человек, из них один профессор астрономии. Командовал «Святым Павлом» капитан Чириков, при котором состояли штурман-мастер Дементьев и штурман Елагин, лейтенанты Чихачев и Плаутин.

4 июня 1741 г., корабли вышли в море «для искания американских берегов и островов». Для капитана Алексея Ильича Чирикова наступил звездный час, обессмертивший его имя. Известно частное письмо Чирикова, отправленное к Д.Лаптеву. «Милостивый государь мой и друг Дмитрий Яковлевич! О несчастливом нашем мореплавании доношу. Отправились мы из здешней гавани (Авачинской бухты) вместе с г-ном капитаном командором (В.Берингом) мая 29 числа (1741 г), а 20 июня при обычных на здешнем море туманах стал великий ветер, которым нас разлучило (так навсегда разошлись корабли Беринга и Чирикова) <...> И принужден был следовать в надлежащий нам путь один. И переплыв отсюда близ полтрети тысячи (2.5 тыс.) верст, получили землю, которая у себя берега имеет <...> неприступные».

Судя по записям в вахтенном журнале, новая земля была обнаружена в районе мыса Бартоломе на юге о.Бейкер и мыса Аддингтон, что на о.Нойес. Эти небольшие острова находятся недалеко от крупного о.Принца Уэльсского. Эту «часть Америки» Чириков открыл полутора сутками ранее Беринга. Участь, выпавшая на долю команды «Святого Петра», оказалась нелегкой. На обратном пути, после полосы жесточайших штормов пакетбот выбросило на каменистый, безлесый остров. Во время девятимесячной зимовки погибло половина команды и сам Витус Беринг. Только год спустя остаткам экипажа удалось вернуться на Камчатку.

В плавании Алексея Чирикова есть тайна, которую до сих пор никто не может разгадать - исчезновение на американской земле части экипажа «Св.Павла». Вот как описывает случившееся сам капитан в письме Лаптеву. "И надлежало мне об обстоятельствах оной земли проведать, чего ради послан с десятью человеками Аврам Михайлович Дементьев на лангботе. Точию общим моим и его несчастием он к нам со всеми людьми не возвратился... И мы немало об нем (Дементьеве) плакали, потому что он был человек молодой, хорош собою, а притом в своей науке морской весьма искусен. И ожидая его к себе шестеро сутки, по присутствию всех офицеров, рассуждая, что не возвращается к нам за повреждением лангбота, послал на имеющейся при судне последней малой лодке мастеровых людей для починки. А для свозу их вызвался боцман Сидор Савельев. Но по несчастью и он к нам не возвратился. А на другой день из того места, куда посланы наши суда, и где раскладыван был почти беспрестанно огонь, вышли две лодки и гребли к нашему судну. Токмо к нам не приближались, но издали на судно наше посмотрели, встав на ноги, прокричали: «Агай! Агай!» и с великим поспешанием возвратились. Тогда мы рассудили, что посланные от нас, конечно, в несчастьи: побиты или задержаны. Уже настали осьмыя сутки, как послан был от меня Аврам Михайлович. Однако мы еще ожидали после выезду тамошних жителей часов 18. И не дождавши, пошли в путь свой...».

О судьбе чириковцев высказывались различные предположения. Их пытались разыскать отечественные и зарубежные следопыты. 28 февраля 1789 г. русский посланник в Мадриде сообщал, в частности, следующее: «Судно «Сент-Шарль» под командою капитана Горо нашло около Сент-Блаза под 48-49°с.ш. до 8 селений, в которых находилось от 16 до 20 семей, т.е. до 462 человек русских». Думается, на основании этого и других сообщений можно предполагать, что часть команды Чирикова осталась обживать американские берега.

Судно Алексея Чирикова шло вдоль неведомой земли еще около 400 верст. Были открыты и нанесены на карту обширные пространства вдоль побережий Северо-Западной Америки от мыса Спенсера до бухты Литуя и далее. К сожалению, Чириков не называл открытые им земли. Позднее эти места посетили иностранцы, дали им наименования и присвоили открытия. Сыграло роль и то, что «Св.Павел» лишился почти четверти экипажа и обеих шлюпок, без которых нельзя было сойти на открытую землю.

Но и далее их бедствия не закончились. «От оскудения пищи и питья, - продолжает повествование Чириков, - и от всегдашнего сырого воздуха постигла всех нас жестокая цинготная болезнь, от которой многие слегли, а остальные и насилу судном управляли. И я с 20 числа сентября и по возврат в гавань за тяжкою болезнью уже не мог выходить и наверх. И был при самой смерти не токмо на море, но уже и на берегу». Уходили из жизни товарищи по плаванию - матросы и офицеры, но Алексей Ильич переборол смерть.

Лишь в марте 1746 г. Чириков вернулся в столицу. В мае под его руководством была составлена «Карта генеральная Российской империи, северных и восточных берегов, прилежащих к Северному Ледовитому и Восточному океанам с частью вновь найденных через морское плавание западных американских берегов и острова Япона». К ней он приложил записку, в которой с гордостью утверждал, что в результате работ Первой и Второй Камчатских экспедиций была исследована «немалая часть земноводного глобуса», открыты земли и острова, «о которых до упомянутого времени было ничего не известно».

После морских походов Чирикова и Беринга русские промышленники заселили открытые ими земли. Темпы освоения Алеутских островов и побережья Аляски были ошеломляющими. Русские мореплаватели совместно с купцами продолжали осваивать новые территории: на карту были нанесены вся северная часть Тихого океана, Аляска, Алеутские и Курильские острова. Таким образом, главные задачи, положенные в основу двух Камчатских экспедиций, - укрепление границ России на Севере и Дальнем Востоке, изучение и хозяйственное освоение Тихоокеанского побережья, нахождение неведомой для русских Америки и установление с другими странами и народами взаимовыгодных торговых отношений - с честью были выполнены русскими моряками и первопроходцами.

В июле 1746 г. Алексей Чириков написал последний труд – «Предложения», где подвел итоги научных исследований в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Этот документ - своеобразный наказ потомкам о путях социально-экономического и культурного развития обширнейших районов Сибири, Крайнего Севера, Дальнего Востока, а также открытых побережий Северо-Западной Америки и островов Тихого океана. Алексей Чириков предвидел возможность посягательств иностранных государств на русские земли. Поэтому он говорит о необходимости иметь на Дальнем Востоке свои военно-морские силы. Он считал, что следует продолжать изучение восточного побережья Камчатки, «искать натуральные гавани и рейды близ берегов», строить новые корабли, сооружать крепости. Большое стратегическое и экономическое значение Алексей Ильич придавал Курильским островам, открытым русскими мореходами еще в начале ХVIII в. Это обеспечивало России выход в Тихий океан, способствовало установлению торговых отношений с Японией, Китаем, Индией. Чириков предлагал более интенсивно осваивать и заселять эти острова, а также организовать на Тихоокеанском побережье систему портов. Автор «Предложений» надеялся на инициативу и предприимчивость местных жителей. Он даже предлагал правительству придать определенный статус «русским служилым людям и тамошним народам», а местным властям активнее привлекать «охотников, служилых людей и камчадалов, кои промышлять бобров, морских котов, тюленей и китов обыкновенны».

Чириков советовал выдвигать на руководящие посты людей деловых, радеющих за интересы Российского государства. «...Чтоб в Охотске и на Камчатке командир или воевода был добросовестный, к прибыткам не лакомый и не лихоимственный человек, и радетельный к исканию интереса и общей пользе подчиненных ему природных жителей и русских людей». Интересны пункты «Предложений», касающиеся «Новой России» - так автор мечтал назвать открытые ими земли в северной части Тихого океана. Для дальнейшего исследования американских берегов и островов необходимо снаряжать новые экспедиции. Чириков подчеркивал: «Обыскав удобное место, построить там крепость и приводить тамошних народов ласкою <...> в подданство державе Российской».

В проекте Чириков затронул проблему сохранения природной среды. Наблюдая на просторах Сибири частые пожары, приносящие огромный ущерб лесному и пушному хозяйству, он предлагал конкретные меры по их охране. Чириков выдвинул довольно неординарное предложение об изучении естественных ресурсов Сибири с помощью местных жителей. Он подчеркивает: «Понеже Сибирь так пространством велика, что одна всей Европе равняется, то не дивно быть в ней <...> богатым рудам». Поэтому нужно привлекать к разведке имеющихся богатств «кочующие народы», чтобы они «замечали свойства земли и привозили ея образчики». «А ежели что откроется таким образом годное, то открывателей награждать», - заключал Алексей Ильич.

А.И. Чириков пережил Беринга на 8 лет. Цинга, которой заболел он, пагубно отразилась на его здоровье. Петербургский климат не был для него годен. Адмиралтейств-коллегия, пытаясь спасти измученного многолетними лишениями Алексея Чирикова, назначила его начальником Московской адмиралтейской конторы. Летом 1747 г. его приняла находившаяся в Москве императрица Елизавета. Во время встречи он преподнес ей карту своего плавания к берегам Америки.

7 сентября 1747 г. вышел именной указ о пожаловании Чирикова в капитан-командоры. Увы, слава и почести так и не дошли до одного из самых выдающихся людей России первой половины ХVIII в. Чирикова одолели чахотка и другие болезни, приобретенные в дальних экспедициях.

Алексей Ильич умирал в расцвете творческих сил, в нищете и безвестности. Мы даже не знаем точной даты его смерти. Лишь 7 декабря 1748 г. кто-то из чиновников Адмиралтейства записал: «А понеже бывший у отправления адмиралтейских дел в Москве капитан-командор Чириков умер, приказали <...> к управлению послать князя Волконского».

После смерти первопроходца вдова Прасковья Яковлевна и пятеро детей влачили жалкое существование. «В то время, как Беринг пользуется всеобщей известностью, капитан Чириков почти забыт, и его имя мало кому известно». Правдивость этих слов Жюля Верна несомненна. К сожалению, жизненный подвиг Чирикова ради отечества не оценили по достоинству его современники. Лишь позднее, в 1760 г., русский гений М.В. Ломоносов, откликаясь на «Историю российской империи при Петре Великом» Вольтера, напишет: «В американской экспедиции через Камчатку не упоминается Чириков, который был главным и прошел дальше, что надобно для чести нашей. И для того послать к сочинителю карту оных мореплаваний». Сегодня на карте мира можно найти несколько географических названий, носящих имя великого русского первопроходца: о.Чирикова в Аляскинском заливе (США), четыре мыса Чирикова, два из которых находятся на территории России (побережье Анадырского залива и Охотского моря), а два - в США (архипелаг Александра в Тихом океане и о.Атту), подводная гора в Тихом океане.

 

Алексей Иванович Скуратов

(1709 – 1765)

русский путешественник, один из первых исследователей Арктики, участник Великой Северной экспедиции

В нескольких километрах от Черни, близ симферопольской автомагистрали, лежит село Большое Скуратово. Здесь провел детство и последние годы жизни известный русский мореплаватель XVIII века, исследователь Арктики Алексей Иванович Скуратов.

Тульские Скуратовы вели свою родословную от Ивана Скуратова-Бельского, родного брата Малюты Скуратова, правой руки Ивана Грозного. Во второй половине XVI века Иван Скуратов-Бельский руководил работами по укреплению Тульской засечной черты, за что пожалован был вотчиной в Чернском уезде. В селе Журавино (ныне Б. Скуратово) жили его потомки.

Отцу мореплавателя, Ивану Ивановичу, принадлежало более тысячи крестьян, родовая усадьба находилась в Журавине. Здесь родился в 1709 г. и провел детство его сын Алексей, включенный в родословную под № 18. Выйдя в отставку капитаном 2 ранга, он вернулся на родину и остался памятен в селе Журавино тем, что построил на свои средства Рождественскую церковь, сохранившуюся до наших дней. После его смерти за селом закрепилось название Большое Скуратово (в отличии от другого селения того же помещика — Малого Скуратова).

Алексей Иванович Скуратов унаследовал от предков ум и энергию. В 1721 г. он поступил в Морскую академию, через пять лет окончил ее с отличием и был оставлен при ней для обучения гардемаринов. В том же 1726 г., уже мичманом, послан во Францию для совершенствования в науках. Вернувшись, продолжал преподавать в академии. В 1735 г. Скуратов был направлен в Северную экспедицию «для подыскания известия... имеется ли проход Северным морем в Китай и Индию». В те годы о Северном Ледовитом океане были самые смутные представления, карт северных берегов России еще не имелось. Мысль об организации экспедиции для обследования Северного морского пути принадлежала Петру I, замысел которого состоял в том, чтобы в устьях больших рек, впадающих в Ледовитый океан, построить корабли и поручить им картографическую съемку берегов и изучение возможности мореплавания на своем участке. Мысль Петра I получила осуществление лишь после его смерти.

В 1732 г. сенат утвердил проект Большой Северной экспедиции. Экспедицию возглавил В. Беринг, в ее состав вошли шесть морских отрядов для исследования условий плавания в русских владениях от Архангельска до Японских островов. Первому отряду, куда был назначен Скуратов, поручалось пройти на судах из Архангельска в устье Оби, обогнув неведомый тогда Ямал. Район предстоящего плавания не являлся совершенно «белым пятном». Берега Поморья русские начали заселять еще в древности, на своих лодьях и кочах они плавали на Новую Землю и Шпицберген, где вели промысел морского зверя. Знали они и путь к устью Оби, но достигали его по сухопутью — пересекали южную часть Ямала по рекам и волокам. Многие считали, что Ямал тянется далеко на север и что Новая Земля — его часть, и обогнуть полуостров невозможно.

В 1733-1734 гг. первый отряд уже предпринимал попытки разгадать эту загадку, но путь корабля преграждали непроходимые льды. Адмиралтейств-коллегия сочла, что причины неудачи кроются в нерешительности офицеров отряда и изношенности судов. Поскольку вопрос о действительных размерах Ямала ставил под сомнение возможность освоения Северного морского пути, адмиралтейств-коллегия решила предпринять новую попытку. Командование первого отряда было заменено, в Архангельске построены два новых судна более прочной конструкции — боты «Первый» и «Второй». Их командирами назначили лейтенантов Скуратова и Сухотина, а начальником отряда — лейтенанта Малыгина.

В 1735 г. Малыгин отправился в Пустозерск, где зимовали старые суда, а Скуратов и Сухотин — в Архангельск, чтобы принять новые боты. По инструкции, им надлежало летом 1736 г. следовать в Печорскую губу в распоряжение Малыгина.

22 июня 1736 г. боты «Первый» (командир А. Скуратов) и «Второй» (командир И. Сухотин) оставили Архангельск. Выйдя из Двинского устья, моряки сразу приступили к гидрографическим работам — съемкам береговой линии, промерам глубин, наблюдениями за ветрами и течениями, взятию проб донного грунта. Так как до условленной встречи с Малыгиным оставалось еще более месяца, Скуратов и Сухотин успели за это время произвести картографические съемки Горла Белого моря, острова Моржовец, полуострова Канин, острова Колгуев.

8 августа увидели на горизонте «Обь» Малыгина и в тот же день встретились с нею. Вести, сообщенные Малыгиным, были неблагоприятны: его судно «Экспедицион» раздавлено льдами и оставлено командой, «Обь» повреждена льдами и находится в аварийном состоянии, идти на нем к Ямалу нельзя. Малыгин решил отправить «Обь» в Архангельск и поручил это Сухотину. Новые суда взяли курс на восток. Командиры решили выяснить размеры Ямала как морским путем, так и сухопутным: боты пойдут вдоль берега полуострова, а по берегу — партия геодезиста Селифонтова, которая будет ставить приметные знаки-гурии для точности съемки. Но, войдя в пролив Югорский Шар, увидели, что Карское море, насколько хватает глаз, плотно забито льдом. Стояли две недели, надеясь на улучшение ледовой обстановки. Когда появились разводья, рискнули идти вперед. Разведочная группа шла впереди по льдам, выбирая путь. В первых числах сентября достигли южной части Ямала, и боты повернули на север. Несколько дней шли в тумане на веслах, но 9 сентября были вновь остановлены непроходимыми льдами. Больше надеяться было не на что — ударили морозы, начиналась зима. Малыгин отдал приказ повернуть назад. Дойдя до устья реки Кары, остановились на зимовку. Конец сентября и октябрь ушли на строительство зимовья.

В ноябре в отряд вернулся геодезист Василий Селифонтов и сообщил радостную весть: Ямал не соединяется с Новой Землей, геодезист прошел до северной оконечности полуострова, а дальше — море! На берегу им установлены 18 каменных гуриев, для каждого из них определены координаты. Цепь опорных точек для съемки есть! Зимовка прошла благополучно.

6 июля 1737 г. боты взяли курс на север. Море к тому времени почти очистилось ото льда под напором южного ветра. Плавание шло успешно. 23 июля вошли в пролив между северным берегом Ямала и островом Белый. Этот пролив имеет в длину всего около 50 километров (ныне носит имя Малыгина), но плавание по нему заняло 19 суток: путь судам преграждали бесчисленные мели, сильные встречные ветры и течения. Лишь 12 августа удалось найти выход из пролива. Вскоре подул свежий северный ветер, и боты, обогнув Ямал, на всех парусах вошли в Обскую губу. Задача, поставленная перед отрядом, была успешно выполнена.

Разместив команды судов на зимовку в Березове, Малыгин передал командование отрядом Скуратову и выехал с отчетом в Петербург. Скуратову предстояло провести суда в обратный путь до Архангельска. В конце июня 1738 г. боты покинули Березов. Обратный путь занял два года, морякам пришлось пережить много тяжелых и опасных дней. По выходе в Карское море боты попали в сложную ледовую обстановку. Лишь к началу сентября обогнули Ямал и приблизились к Карской губе. 5 сентября поднявшийся северный ветер привел в движение ледяные поля, которые прижали корабли к берегу и выдавили на мель. Понимая, что обстановка грозит гибелью судов и выгрузкой на берег, Скуратов послал людей на поиски ненцев, без помощи которых было не обойтись.

В отчаянной борьбе за спасение судов прошло несколько дней. 12 сентября ветер сменился на южный, льды отступили от берега, открыв пространство чистой воды. С огромным трудом моряки сняли боты с мели, отвели на более глубокое место и поставили на якоря. Однако ночью ветер вновь изменил направление, льдина срезала якорный канат на боте «Первом», корабль понесло ветром и стало бить об лед. Когда стало светать, увидели, что все кругом забито льдом. «Первый» находился в катастрофическом состоянии: льды разбили форштевень, руль, наружную бортовую обшивку. Весь день прошел в безуспешной борьбе со льдами.

На следующее утро Скуратов приказал покинуть полузатонувший корабль и выгружаться на лед. К счастью, берег находился недалеко, и с помощью ненцев удалось быстро перенести грузы на сушу.

Бот «Второй» отделался небольшими повреждениями и благополучно подошел к месту разгрузки. Общими усилиями двух команд «Первый» был также подтянут к берегу и спасен от гибели. Тем временем ненцы доставили чумы и дрова, аварийный лагерь приобретал обжитой вид. Вскоре построили избу. Скуратов оставил в ней пять человек, а с остальными людьми вышел на оленях в Обдорск, за 400 километров.

В мае 1739 года они вернулись к кораблям. Почти два месяца занял ремонт судов, лишь в начале июля боты «Первый» и «Второй» взяли курс на пролив Югорский Шар. Потребовалось 26 дней, чтобы пройти всего 200 километров от Карской губы до выхода из Югорского Шара. 2 августа боты потеряли друг друга в тумане и дальнейшее плавание совершали раздельно.

15 августа 1739 года бот «Первый» под командованием Скуратова прибыл в Архангельск и ошвартовался у Соломбальской верфи. Через десять дней туда же пришел бот «Второй». Ледовое плавание, продолжавшееся четыре навигации, завершилось.

По окончании экспедиции Алексей Иванович Скуратов еще четверть века служил в Балтийском флоте на кораблях «Астрахань», «Азов», «Петр».

11 сентября 1762 года он был «за болезнею отпущен в дом до указа» (об отставке) с чином капитана второго ранга. Указ об отставке последовал лишь в 1765 году.

Год его смерти не установлен, могила не сохранилась.

Именем Алексея Ивановича Скуратова названы мыс на северном берегу Ямала, полуостров, мыс и пролив около острова Диксон, железнодорожная станция около Черни. Его именем неоднократно назывались корабли в Арктике.

На вокзале железнодорожной станции Скуратове в Чернском районе Тульской области установлен бюст мореплавателя.

Татьяна Федоровна Прончищева

(1713 – 1736)

первая женщина — полярный исследователь Арктики, участница Великой Северной экспедиции в составе Ленско-Енисейского отряда, жена руководителя отряда Василия Прончищева

Долгое время из-за ошибки картографов её именем считалось Мария, а настоящее имя было неизвестным. Родилась в селе Березово Алексинского уезда (ныне Дубенского района Тульской области) не позднее 1713 года в семье стряпчего Фёдора Степановича Кондырева и его жены Василисы Петровны, в девичестве Нелюбовой. Имела брата Фёдора и сестру Анну. Её отец во время Северной войны охранял Петербург от нападений шведского флота, участвовал в строительстве верфей русского флота. После его смерти семья жила, по одним данным, в Березово, по другим — в 1721 году переехала на остров Котлин, где его отцу за заслуги перед государством ещё в августе 1712 года была предоставлена земля.

По одним данным, Татьяна была знакома со своим будущим мужем с детства, так как усадьба отца Василия Прончищева располагалась неподалёку от Березово, по другим — они познакомились после переезда Кондаревых на Котлин.

20 мая 1733 года Татьяна и Василий в одном из родовых сел сыграли свадьбу, в июне переехали в Москву, а уже через несколько дней отправились в составе Великой Северной экспедиции в Сибирь. Перед Ленско-Енисейским отрядом под руководством Василия Прончищева была поставлена задача исследовать и описать побережье Северного Ледовитого океана от устья Лены до устья Енисея. К лету 1735 года в Якутске была построена дубель-шлюпка «Якутск», на которой отряд из 40 человек 25 августа 1735 года достиг устья реки Оленёк, где зазимовал из-за обнаруженной течи. В августе 1736 года началось новое плавание, и судно достигло Хатангского залива, а затем направилось вдоль восточного берега Таймыра на север, достигнув точки 77°25′ с.ш., но вскоре, из-за преградивших путь тяжёлых льдов, Прончищев был вынужден лечь на обратный курс и вернуться к зимовью в устье Оленька.

29 августа Прончищев на шлюпке отправился на разведку и сломал ногу. Вернувшись на судно, он потерял сознание и вскоре умер. Истинная причина смерти — синдром жировой эмболии вследствие перелома — стала известна совсем недавно, после того как в 1999 году вскрыли могилу путешественника. Ранее считалось, что Прончищев умер от цинги.

2 сентября «Якутск» вошёл в устье реки Оленёк. 4 сентября Татьяну свезли на берег. 12 сентября 1736 года по неизвестной причине Татьяна Прончищева скончалась. Запись в судовом журнале, сделанная рукой Семёна Челюскина, гласит: «В начале сего 4 часа с полуночи бывшего командира дубель-шлюпки «Якуцка» Прончищева волею Божией жена его умре...»

Татьяна Прончищева принимала участие в экспедиции скрытно. В рапортах своего мужа и штурмана Челюскина, а также руководителей экспедиции В.Беринга и А.Чирикова она не упоминается. Даже запись о её смерти в вахтенном журнале шлюпа «Якутск» не упоминает её личного имени. В 1913 году мыс на входе в одну из безымянных на тот момент бухт на восточном побережье Таймыра был назван экспедицией Вилькицкого в честь Прончищевой и на карте отмечен как «м. Прончищевой». Обозначение на карте «м. Прончищевой» (мыс Прончищевой) было при подготовке издания карт воспринято как относящееся к близлежащей бухте и трансформировалось в «бухту М. Прончищевой».

В 1921 году «М» было расшифровано в «Марию». Соответственно, долгое время личным именем супруги Василия Прончищева считалось Мария. Подлинное имя установлено в 1983 году В. В. Богдановым по документам «Центрального государственного архива древних актов».

Могила Прончищевых сохранилась до наших дней. В 1875 году её нашел геолог А. Л. Чекановский. В 1893 году Э. В. Толль, а в 1921 году гидрограф Н. И. Евгенов восстанавливали крест. В наши дни могила Прончищевых, рядом с которой находятся полярная станция и поселок Усть-Оленёк, бережно охраняется как исторический памятник.

В 1999 году экспедиция Института археологии РАН и Клуба «Приключение» Дмитрия Шпаро произвела эксгумацию и перезахоронение останков супругов Прончищевых; в ходе этой работы была выполнена реконструкция их лиц, были написаны портреты, а также установлены причины смерти Прончищева.

• Бухта Марии Прончищевой в море Лаптевых.

• Гора Прончищевой (112 м) на полуострове Таймыр.

• Полуостров Марии Прончищевой.

• Полярная станция Бухта Марии Прончищевой.

• В Якутске установлен памятник супругам Прончищевым.

Андрей Тимофеевич Болотов

(1738 – 1833)

известный русский ученый, писатель, энциклопедист, родоначальник русской агрономической науки

Он прожил на свете ровно 95 лет, присягал восьми российским венценосцам – от Анны Иоановны до Николая I. На его глазах не раз до неузнаваемости менялись архитектурные и художественные вкусу, уступали место друг дружке моды, пристрастия, увлечения; ему самолично довелось наблюдать первый в России полет на воздушном шаре. Он наяву увидел главное – как посаженные некогда его руками крохотные саженцы превратились в плодоносные яблоневые «болотовские» сады.

Всесторонне одаренный, обладающий незаурядным, пытливым умом и необычайной работоспособностью, А.Т. Болотов оставил свой след во многих областях науки и культуры, причем многое открыл или совершил впервые.

Им написано свыше 350 томов научных и литературных произведений, из которых около 4 тысяч научных работ было опубликовано. По масштабам личности, разносторонним дарованиям и научным достижениям Болотова можно сравнить с М.В. Ломоносовым, однако имя первого русского ученого-агронома долгие годы было почти забыто.

Болотову Россия обязана распространением картофеля. Познакомившись с картофелем в Пруссии, Болотов впервые в России начал опыты по его выращиванию. Статьи Болотова «О разведении картофеля» (1770) и др. стали первыми научными публикациями по картофелеводству. Очень важным было открытие Болотовым теории минерального питания растений, на много лет опередившее достижения европейской науки. Опыты и открытия Болотова в области сельского хозяйства, его научные труды заложили основу развития всей русской агрономической науки.

В 1774 году Екатерина II, оценив знания Болотова по вопросам сельского хозяйства, поручила ему управление своими имениями в Киясовской волости (ныне Московской области), а в 1776 г. он назначается управителем Богородицкой волости. Именно здесь, в Богородицке, проявился во всем блеске многогранный талант Болотова как писателя, ученого, селекционера, журналиста, организатора, архитектора - человека разносторонних знаний и наклонностей. Образцово организовав хозяйство богородицких имений, он, не довольствуясь точным исполнением своих обязанностей, принимал участие во всех делах Богородицка. Активно включился в работы по строительству дворца и соборной церкви, разработал проект будущего расположения города, прекрасно сочетая новые правила градостроения с местным ландшафтом. Но самым главным результатом богородицкой деятельности Болотова явился созданный им замечательный парк.

Пруды, каналы, искусственные каскады-водопады украшали этот парк, равно как и прекрасные беседки, гроты и другие «затеи». Каким был парк, можно представить, перелистывая созданный им альбом с акварельными зарисовками «Виды имения Бобринских, Богородицк 1786 г.». «Не было бы ни мало постыдно для нас то, когда б были у нас сады ни английские, ни французские, а наши собственные и изобретенные самими нами, и когда бы мы называть их стали Российскими»,– писал Болотов по поводу разведения и устройства парков.

В 1796 году после смерти Екатерины II Богородицкая и Киясовская волости были переданы ее незаконнорожденному сыну А.Г. Бобринскому. Болотов не пожелал остаться здесь управителем и покинул Богородицк, вернувшись в родное Дворяниново, где прожил до самой смерти. Но и здесь он не оставил сельскохозяйственных, научных и литературных занятий. Работая над мемуарами, Болотов писал: «с науками не расстанусь я ни для кого и ни для чего на свете!» В Дворянинове Болотов продолжает писать статьи по агрономии, прудному хозяйству, ботанике, минералогии, физике и пр. В течение 52 лет Болотов вел регулярные метеорологические наблюдения, делал ежедневные записи, переданные после смерти Болотова сыном в Академию наук.

Болотов внес большой вклад в развитие русской культуры. Благодаря просветительской деятельности Болотова в Богородицке в 1784 г. было открыто первое в Тульской губернии волостное училище для крестьянских детей. В Богородицке им был создан первый в России детский театр (1779 – 1781), для которого он сам писал пьесы, ставил их с детьми, рисовал декорации, исполнял некоторые роли. Дома А.Т. Болотова в Богородицке и Дворянинове становились культурными центрами местного населения, где устраивались музыкальные и литературные вечера, театральные представления.

До последнего дня своей жизни Болотов не прекращал работать, хотя в старости потерял зрение и почти лишился слуха. Умер Болотов, 3 дня не дожив до своего 95-летия. Похоронили его на кладбище села Русятино, в двух километрах от Дворянинова.

Василий Андреевич Жуковский

(1783 – 1852)

русский поэт, один из основоположников романтизма в русской поэзии, переводчик, критик

Василий Андреевич Жуковский был уроженцем Тульской губернии, незаконнорожденным сыном местного барина Афанасия Ивановича Бунина и пленной турчанки Сальхи. После крещения она приняла имя Елизаветы Дементьевны Турчаниновой. Свою фамилию Василий Андреевич получил от Андрея Ивановича Жуковского, обедневшего дворянина, который жил здесь же, в имении. По просьбе Бунина он стал сначала крестным отцом ребенка, а затем усыновил его.

Будущий русский классик родился зимой 1783 года в селе Мишенском. Оно представляло из себя в то время типичное дворянское гнездо с большим особняком, парком и садом. Усадьба располагалась на высоком холме. Красота родного пейзажа в ранних лет очаровала воображение В. А. Жуковского.

Образование свое Василий Андреевич получил в Туле, сначала в частном пансионе, затем в тульском народном училище. В то время он жил в доме своей сестры Варвары Афанасьевны Юшковой. В ее доме часто проводились музыкальные вечера, читали стихи, произведения Карамзина, обсуждали театр, живопись. Это не могло сыграть роль в его становлении. Жуковскому было всего одиннадцать, когда она написал трагедию «Камилл, или Освобождение Рима».

После Тулы Жуковский отправился в Московский университетский благородный пансион и по возвращении оттуда всерьез занялся литературой и переводами. Среди его друзей в пансионате были Дмитрий Блудов, Дмитрий Дашков, Сергей Уваров, Александр и Андрей Тургеневы. Молодые люди создали в стенах пансиона свое литературное общество, названное Собранием воспитанников университетского Благородного пансиона. В соответствии с первым утвержденным уставом, Жуковский стал его председателем. Директор пансиона, И. П. Тургенев, не запрещал подобные занятия учеников.

В 1802 Жуковский познакомился с Карамзиным, увлекшись сентиментализмом. В «Вестнике Европы» было напечатано его «Сельское кладбище» — вольный перевод элегии английского сентименталиста Грея. Стихотворение обратило на себя всеобщее внимание. В следующем году появилась повесть «Вадим Новгородский», написанная в подражание историческим повестям Карамзина.

Поэтическая сила слова Жуковского стремительно возрастала и достигла своего расцвета в 1808—1812 годах. Ранние годы его творчества характеризуются постоянным творческим поиском, в котором он испытывал все многообразие форм и жанров. Жуковский писал оды, военно-патриотические гимны, басни, но основой его стихов оставалась элегия.

Участие в «Вестнике Европы», лучшем русском журнале 1-го десятилетия XIX века, знаменовало собой выдающийся этап его жизни и творчества. Занимая должность редактора, Жуковский всеми силами способствовал проникновению на страницы «Вестника» новейшего, то есть романтического стиля. Он писал множество критических статей, в которых подробно излагал и обосновывал свое видение политики журнала, необходимость равняться на европейское просвещение. Жуковский внимательным образом следил за литературной кухней и способствовал обновлению не только русской поэзии, но и прозы.

Знаменательным событием стало для Жуковского знакомство с лицеистом А. С. Пушкиным в сентябре 1815. Пять лет спустя, после окончания Пушкиным поэмы «Руслан и Людмила», Жуковский подарил молодому гению свой портрет с надписью: «Победителю-ученику от побежденного учителя». Их дружба закончилась только со смертью Пушкина.

В 1816 году Жуковский стал чтецом при вдовствующей императрице Марии Фёдоровне, годом позже был назначен учителем русского языка принцессы Шарлотты — будущей императрицы Александры Фёдоровны. Придворная карьера его продолжилась в 1826 году, когда он занял должность воспитателя наследника престола, будущего императора Александра II. После совершеннолетия наследника Жуковский ушёл в отставку.

Последние годы жизни он провел в Германии. Каждый год Жуковский собирался вернуться в Россию, но умер, так и не сумев осуществить это намерение.

Алексей Степанович Хомяков

(1804 – 1860)

русский поэт, художник, публицист, богослов, философ, основоположник раннего славянофильства, член-корреспондент Петербургской Академии наук (1856 г.)

В историю русской культуры, философии и общественной мысли навсегда вошло имя Алексея Степановича Хомякова. Он известен как русский писатель, общественный деятель, один из главных идеологов славянофильства. 

Поражает обширный круг его интересов, трудов и знаний: поэт и драматург, богослов, идеолог православия, русской общины и соборности и философ, историк мировой цивилизации и филолог, критик и публицист, экономист и социолог, журналист, блестящий оратор, полемист и художник-иконописец, изобретатель и врачеватель. Это был человек энциклопедических знаний, кипучей энергии и высокой культуры. 

Официально родословие Хомяковых восходит ко времени Василия Ивановича III, при котором Борис и Алексей, дети Хомяковы, участвовали в Смоленском походе в качестве ловчих. Именно «ловитва» - охота – долгое время была основным занятием мужчин хомяковского рода. 

Алексей Степанович Хомяков родился на Большой Ордынке в приходе церкви во имя Георгия на Всполье в Москве, в родовитой дворянской семье тульских помещиков Степана Александровича и Марии Алексеевны Хомяковых. Семья жила зимой в Москве, а летом – в селе Богучарове близ Тулы. Отец его, Степан Александрович Хомяков, отставной гвардии поручик в юности получил неплохое образование. Он свободно изъяснялся по-французски, по-немецки и по-английски, был известен как человек обширной начитанности, имел хорошую библиотеку, внимательно следил за новостями русской и иностранной словесности. Занимался много математикой. Весьма уважаемый в Москве человек, Степан Александрович стал известен как один из основателей Английского клуба. Отец привил сыну интерес к литературе, любовь к книгам и просвещению. Мать, Мария Алексеевна Хомякова, урожденная Киреевская, родила Алексея уже в 33 года. Умерла Мария Алексеевна летом 1857г. в возрасте 87 лет. 

Алексей Хомяков под руководством матери получил солидное домашнее образование и хорошее воспитание. Сообщая о смерти матушки Сергею Тимофеевичу Аксакову, Хомяков, сам уже пребывавший далеко на шестом десятке и всю жизнь рядом с матушкой проживший, заметил про нее: «Я об ней могу сказать беспристрастно, что она была хороший, благородный образчик века, который еще не вполне оценен во всей его оригинальности века екатерининского… Матушка имела широкость нравственную и силу убеждений духовных, которые, конечно, не совсем принадлежали тому веку, но она имела отличительные черты его, веру в Россию и любовь к ней». 

Именно мать явилась ранней воспитательницей сына, она привила ему на всю жизнь строгие, почти аскетические нравственные правила и глубокую религиозность. Все позднейшие убеждения Хомякова имеют свои корни в семейных традициях и в обстановке детских лет. Жизнь в доме была поставлена на православно русских началах. В чтении утренних и вечерних молитв перед принятием пищи и после, в приучении детей к хождению в церковь, к присутствию на молебнах, акафистах и всенощных, которые совершались в известные дни в доме Хомяковых, в говенье и чтение священных книг детьми мать вносила всю душу. И, таким образом, в сердцах своих детей, особенно Алексея, зажигала самый чистый огонь любви к Богу и православной вере, к церкви и к русскому народу и его лучшим христианским нравам и обычаям. 

Материнское влияние на Алексея Степановича было так сильно и благотворно, что осталось для него святынею на всю жизнь. Похоронена Мария Алексеевна, как и Степан Александрович, в храме во имя Сретения Господня села Богучарова, построенном в 1840 г. по проекту А.С. Хомякова бывшим их крепостным Сергеем Александровым на средства Марии Алексеевны. 

 

Уважение к родству и корню своему, бывшее непременной чертой российского столбового дворянства, создавало особую благодатную почву и для той непременной любви к родине, которая и объединила в 1840г. кружок русских славянофилов. Этот кружок был в сущности «семейственным», так как московские славянофилы и их ближайшие единомышленники находились в тесных родственных связях. Родство московских славянофилов объясняет многие замечательные особенности этого кружка: непременное дружелюбие всех его членов (отсутствовавшее у западников), ограниченность той сферы, в которой распространялись славянофильские идеи, объясняет и присущую кружковым исканиям идею «родственности», которая проходит через все славянофильские сочинения. 

Алексей Степанович получил блестящее домашнее образование. Сначала главное внимание было обращено родителями Хомякова на новые и латинский языки. Во время наполеоновского нашествия московский дом Хомяковых, приобретенный у Щербатовых в 1807г., полностью сгорел, и семья жила в деревне, а в 1815 году переехала в Санкт-Петербург, который 11-летнему Алексею и 13-летнему брату Федору показался языческим городом. 

В Санкт-Петербурге Хомякова учил русской словесности известный драматический писатель Жандр, друг А.С. Грибоедова. Образование его закончилось в Москве, куда вернулась семья в 1817г. в заново отстроенный дом (Петровка, 3). В Москве Алексей и его брат Федор ближе сошлись с братьями Д. и А. Веневитиновыми и вместе с ними продолжали образование под руководством очень ученого человека – доктора философии, слушали на дому лекции профессора Московского университета Щепкина по математике и Мерзлякова по словесности. 

В 1819 году 15-летний Хомяков переводит с латинского очерка Тацита «Германия». Отрывок из перевода был опубликован в «Трудах общества любителей российской словесности» при Московском университете (1821, ч. 2). Это первое произведение Хомякова, появившееся в печати. Позже Алексей Хомяков станет вольнослушателем Московского университета, который закончит со степенью кандидата математических наук. А в дальнейшем он постоянно совершенствовал и пополнял свои знания, чему способствовали систематический труд, пытливый ум и богатая библиотека отца, которую он значительно расширил. 

Сблизившись с философско-эстетическим кружком «любомудров», А.С. Хомяков пишет стихи, занимается переводами, работает над исторической поэмой «Вадим». 

В пору молодости Алексея Степановича военная служба считалась обязательной для дворян, очень богатые непременно служили в кавалерии, поэтому в 1822 году отец направил Алексея в Астраханский кирасирский полк. Весной следующего года Хомяков переводится в конногвардейский полк в Петербурге (который примет участие в восстании 14 декабря 1825г.) и около двух лет живет там. Он завязывает литературные знакомства, главным образом в декабристских кругах. Первые стихотворения молодого поэта увидели свет в альманахе Рылеева и Бестужева «Полярная звезда». С Рылеевым и его окружением Хомякова объединяет серьезное отношение к жизни, презрение к светской суете, пафос Патриотизма, Свободы, Человеческого достоинства. Однако между ними были политические разногласия. Хомяков – противник любых насильственных действий, постоянно твердил, что из всех революций самая беззаконная есть военная, т.е. переворот посредством войны. Хомяков пытался убедить будущих декабристов в том, что в случае победы они заменят монархию деспотизмом военной верхушки, что русский народ чужд заговорщикам и т.д. 

Уйдя в начале 1825г. в бессрочный отпуск, живет в Париже, где с увлечением занимается живописью и архитектурой, готовясь к строительству новой церкви в Богучарове, пишет историческую драму «Ермак». Возвращаясь на родину в конце 1826 г., посетил Италию и земли западных славян. 

С началом русско-турецкой войны в 1828г. А.С. Хомяков снова в армии, в Белорусском гусарском полку, участвует в боях, был отмечен наградами за храбрость и мужество. По заключении мира в 1829г. вышел в отставку и занялся сельским хозяйством в своих имениях в Тульской, Рязанской и Смоленской губерниях. 

В это время он активно занимается литературной деятельностью, сотрудничает в различных московских журналах, пишет вторую историческую драму «Дмитрий Самозванец». 

А.С. Хомяков делается душой того круга русского общества, в котором зародилось новое направление русской общественной мысли - идея славянского братства, славянофильство. Основные положения учения славянофилов он изложил в своей статье «О старом и новом» (1839). Славянофилы во многом способствовали изучению русской национальной культуры, защищали идею исторической общности судеб и интересов русского и других славянских народов. Интересны мысли А.С. Хомякова о необходимости разностороннего, гармонического, университетского образования юношества, изложенные в его статье «Об общественном воспитании в России» (1850г.). «Строй ума ребенка, которого первые слова были: Бог, тятя, мама – будет не таков, как у ребенка, которого первые слова были: деньги, наряд или выгода». А его исторические взгляды нашли отражение в обширном труде «Записки о всемирной истории» («Семирамида»). 

Хомяков обладал блестящим литературным талантом. В свое время Пушкин называл его стихи прекрасными и находил в них «очаровательную прелесть поэзии» (1830г.). В 1844г. вышел единственный прижизненный поэтический сборник, состоящий из лирических стихотворений и стихотворных трагедий «Ермак» и « Дмитрий Самозванец». Поэтические произведения Хомякова тесно связаны с его философскими и историческими воззрениями. В своих стихах Хомяков всегда отводил много места славянству и его будущему: его поэзию называют даже «поэзией славянства». В одних стихотворениях он обращается к России, в других – к славянам. В 1854 г. он написал замечательное стихотворение «России», вызвавшее бурю гнева в правительственных кругах, в дворянском обществе, в среде консервативных либералов.  Профессор С.П. Шевырев писал: «Лира Хомякова постоянно звучит самым глубоким отечественным чувством, все ее песни, составляя одно целое, имеющие зародыш свой в сильной народной душе поэта, звучат тайным, вещим предчувствием великого будущего России и находят отголосок во всех просвещенных, кто только любит свое отечество». («Московитянин», 1841, №3). 

Стихи Хомякова, полные симпатии к славянам, любил читать «белый генерал» М.Д. Скобелев, герой русско-турецкой войны. Он читал их не только гостям в Рязанском имении, но и на поле брани, воодушевляя ими себя и окружающих. Сочинения Хомякова да еще приказы Наполеона Скобелев только и брал с собою в походы. Помимо стихов патриотического, гражданского звучания, у Хомякова немало стихотворений о природе, любви и других человеческих чувствах. В своих прекрасных стихотворениях Хомяков нередко высказывал и глубоко религиозные чувства. По отзыву публициста, историка М.П. Погодина «…одной его поэзии достаточно, чтоб доставить его имени прочную славу. Лирические его стихотворения, исполненные чувства и мысли, дышащие любовью, сохранятся навсегда в пантеоне русской поэзии, вместе с подобными произведениями покойных его друзей и товарищей: Жуковского, Пушкина, Баратынского, Веневитинова, Языкова». 

Но в памяти потомков Хомяков остался, прежде всего, как вождь славянофильства, ибо основные занятия Хомякова связаны с разработкой идеологии славянофильства и с проповедью славянофильской доктрины в самых различных областях. 

Но Хомяков был не только ученый истории, но и глубоко основательный богослов, причем первый светский богослов. Если Хомяков всю историю рассматривал под одним углом зрения (воли промысел божий), то историческая жизнь привлекала его внимание самой светлой его стороной, где отразилось все самое лучшее, самое возвышенное, т.е. привлекает христианство. Но Христианство, как истина, одно. Отсюда и среда, хранящая эту истину, должна быть едина и, вместе, универсальна, т.е. Церковь Христова должна быть едина. Вот почему для Хомякова именно как историка учение о Церкви было особенно близко, дорого, и оно стало главным предметом его богословской мысли. 

Вот его убеждения, догматическое положение: «Церковь одна. Единство церкви следует необходимо из единства Божья, ибо Церковь не есть множество лиц, в их личной отзывности, но единство Божьей благодати. Церковь видимая, или земная живет в совершенном общении и единстве со всем телом церковным, коего глава есть Христос. Она имеет в себе Христа и благодать Духа Святого». 

 

В церкви Хомяков видел полноту жизни. Он рассматривал церковь как Тело Христово, как живой организм любви и истины. А так как единство церкви исторически не нарушалось в церкви православной, то Хомяков неизбежно должен был отнестись критически к иным церквям – католической, лютеранской и пр., к их учению и учреждениям. Отсюда и его полемика с Западом. 

Впервые раздавшийся на Западе за православие востока голос Хомякова гремел мощно, властно, сокрушительно. Такой беспримерной полемике – один против всех – Хомяков и подготовлен был беспримерно и вел полемику прямо сокрушительную и являлся апостолом Церкви, которого частью боялись, частью уважали. И было за что! Так на славу Родины, Хомяков совершил свой великий патриотический подвиг мысли – поэтической, исторической и богословской. 

Последователи Хомякова приписывают его богословским трудам огромное значение и готовы признать его «отцом церкви», как Ю.Самарин и другие. Н.А. Бердяев считает: «Хомяков – величайший, гениальнейший богослов православного востока; церковные идеи Хомякова очень глубоки и сохраняют свое непреходящее значение». 

А.С. Хомяков по своим общественно-политическим взглядам был сторонником самодержавной власти, но выступал за либеральные реформы: созыв Земского собора, отмену крепостного права и смертной казни, организацию суда с участием присяжных заседателей, свободное выражение общественного мнения. Последнее произведение писателя и мыслителя «К сербам. Послание из Москвы» (1860) имело большое общественно-политическое значение для всех славянских народов, в том числе и русского. 

Проживая в Богучарове и занимаясь сельским хозяйством, А.С. Хомяков принимал активное участие в общественных делах. В 1858 г. на дворянском съезде в Туле он поддержал вместе с И.С. Тургеневым, Л.Н. Толстым и другими предложение прогрессивной группы тульских дворян о необходимости освобождения крестьян с наделом земли за выкуп. Но дожить до крестьянской реформы ему не удалось. 

23 сентября 1860 г. он умер от холеры в селе Ивановском Рязанской губернии (ныне Данковский район Липецкой области), где успешно лечил крестьян, а вот себя не сберег. 

Его похоронили в Москве в Даниловом монастыре, но в 30-е годы XX века нетленные останки А.С. Хомякова и его жены были перезахоронены на Новодевичьем кладбище. 

Хомякова считают православным пророком, предвидевшим торжество Церкви. Он первый выявил и сформулировал национальные интересы России. В его личности и творчестве содержится колоссальная духовная и нравственная сила, необходимая для сохранения русской нации и возрождения России. 

Это был человек энциклопедических знаний, кипучей энергии и высокой культуры. И.Аксаков называл А.С.Хомякова «общественной совестью и гордостью». Современники считали его «первым из первых», «великим», перо – «бессмертным». В.В. Розанов утверждал, что Хомякова признают гением, и называл «Колумбом, открывшим Россию». Его ставят в один ряд с такими личностями, как Пётр I, Ломоносов, Пушкин. А.С. Хомяков – «самый чистый и самый благородный из всех людей новой русской истории». (П.А. Флоренский). Хомякова по праву можно считать главой, «гранитной скалой», «камнем», по определению Н.А. Бердяева, славянофильства или «корифеем национальной школы», по определению П.Я. Чаадаева. 

С Хомякова, по существу, начинается самостоятельная русская мысль, философское самосознание нации.

Александр Сергеевич Даргомыжский

(1813 – 1869)

русский композитор

Выдающийся русский композитор Александр Сергеевич Даргомыжский является продолжателем классических традиций русской музыки, заложенных М.И. Глинкой. Вместе с тем он вошел в историю как смелый новатор. Обращаясь к традиционным музыкальным жанрам, композитор обогатил их новыми средствами выразительности. Известный русский критик В. Стасов видел в нем композитора «необычайной новизны и мощи», который «создал в своей музыке…характеры человеческие с правдивостью и глубиной истинно шекспировской и пушкинской». «Хочу, чтобы звук прямо выражал слово. Хочу правды», - эти слова Даргомыжского стали его творческим кредо.

Александр Сергеевич Даргомыжский родился 2 (14) февраля 1813 года в семье чиновника в селе Троицкое Белевского уезда Тульской губернии. В 1817 году Даргомыжские переехали в Петербург, город, оставивший наиболее глубокий след в сознании композитора. В семье Даргомыжских было шестеро детей.

Александр Сергеевич никогда не обучался ни в одном учебном заведении, но получил широкое гуманитарное образование, в котором главное место занимала музыка. Его обучение и воспитание было поручено приходящим учителям.

Домашние учителя, многочисленная семья были той средой, которая формировала его характер, вкусы и интересы. В маленьком Саше рано проявились творческие способности, уже в 11-летнем возрасте он начал сам сочинять небольшие фортепьянные пьески и романсы. Музыка стала его страстью. В 1822 году мальчика начали учить играть на скрипке, затем - на фортепиано.

Изучение фортепианной игры он закончил у известного в свое время музыканта Шоберлехнера и семнадцати лет стал известен петербургской публике как музыкант-виртуоз.

Знакомство Даргомыжского с М. И. Глинкой в 1834 году оказало большое влияние на дальнейший творческий путь композитора. Несмотря на разницу в возрасте, между двумя музыкантами установились тесные дружеские отношения, которые длились 22 года. Уже ранние произведения Даргомыжского свидетельствуют о самобытном претворении им музыкальных традиций Глинки.

В 1830-е годы им написано множество песен и романсов, среди них - целый ряд романсов на стихи А. С. Пушкина: «Я вас любил», «Ночной зефир», «Юноша и дева», «Ветроград», «Слеза», «В крови горит огонь желанья», которые у публики имели большой успех, так что в 1843 году были выпущены отдельным собранием. Все эти произведения отличались глубиной психологического выражения, яркой образностью. Следствием увлечения поэзией Пушкина стала также кантата "Торжество Вакха", впоследствии переделанная в оперу-балет.

Волновали композитора и социальные, гражданские темы. Ярким примером этого служит песня-фантазия «Свадьба», которая стала одной из любимых песен студентов того времени.

Первая опера Даргомыжского «Эсмеральда» (по роману Виктора Гюго «Собор Парижской богоматери», 1847), в которой отразились романтические тенденции, характерные для его раннего творчества, обнаружила драматический дар композитора.

Творчество Даргомыжского второй половины 40-х годов - начала 50-х отразило тенденции, связанные с развитием критического реализма в литературе и искусстве. После поездки за границу в 1844-1845 гг. Даргомыжский начал работу над лирико-драматической оперой "Русалка" (по драматической поэме А. С. Пушкина), которая продлилась 10 лет. Это произведение открыло новую страницу в истории русской музыки. Ее отличают психологическая глубина, точность в обрисовке характеров. Даргомыжский впервые в русской опере воплотил не только социальные конфликты того времени, но и внутренние противоречия человеческой личности. П. И. Чайковский высоко оценил это произведение, считая, что в ряду русских опер оно занимает первое место после гениальных опер Глинки.

Композиторскую деятельность Даргомыжский сочетал с общественно-просветительской. С 1859 года началось его сотрудничество с сатирическим журналом «Искра». Многие заметки и фельетоны о театре и музыке принадлежали перу Александра Сергеевича. В этот же период появились его музыкальные сочинения, написанные в жанре музыкальной пародии: «Старый капрал», «Червяк», «Титулярный советник». В. Стасов, характеризуя вокальные миниатюры композитора, отмечал, что они «являются родоначальниками целого нового рода музыки: комических, иногда сатирических романсов-сцен, вникающих в русскую действительность, ежедневную жизнь с такой глубиною, изображающих ее с такой неподкрашенной правдивостью и юмором, какие есть у Гоголя, но каких еще никогда до тех пор музыка еще не пробовала». Это направление в русской романсной лирике впоследствии нашло свое продолжение в творчестве М.П. Мусоргского.

В конце 1850-х годов вокруг Даргомыжского сгруппировалась передовая композиторская молодежь - будущие члены творческой группы, известной в истории музыки под названием "Могучая кучка". Даргомыжский сыграл очень важную роль в формировании молодых композиторов, став как бы «крестным отцом» «Могучей кучки».

В 1859 году Даргомыжский вошел в состав русского музыкального общества. В 1867 году он был избран председателем Петербургского отделения РМО. Даргомыжский принимал участие в разработке устава первой российской консерватории.

В последние годы жизни Даргомыжский работал над последней своей оперой «Каменный гость». Поставив своей целью осуществить реформу этого жанра, он создал произведение, целиком основанное на речитативной декламации, фактически полностью сохранив текст Пушкина. В этой опере нет ни арий, ни ансамблей, ни хоров, и она состоит исключительно из необычайно талантливых и оригинальных мелодических речитативов. Цель их состоит не только в воспроизведении глубокой психологической правды, но и в художественном воспроизведении с помощью музыки человеческой речи со всеми ее оттенками и изгибами. Однако свой замысел композитор завершить не успел. «Каменный гость» был закончен Ц.А. Кюи, а оркестрован Н.А. Римским-Корсаковым. Творец «Каменного гостя» по всей справедливости считается родоначальником реалистического направления в музыке, последователями которого являются представители «новой русской школы»: Мусоргский, Римский-Корсаков, Бородин, Кюи и др. На сцене «Каменный гость» был поставлен в 1872 году, спустя три года после смерти автора.

Умер композитор 5 (17) января 1869 года в Петербурге.

Находящееся в Туле музыкальное училище носит имя А. С. Даргомыжского. На родине Даргомыжского, недалеко от поселка Арсеньево Тульской области, установлен обелиск великому земляку - бронзовый бюст на мраморной колонне (скульптор В.М. Клыков, архитектор В.И. Снегирев). Это единственный в мире памятник А.С. Даргомыжскому. Там же создан и музей великого композитора. Арсеньевцы гордятся своим земляком и в память о нем нередко устраивают музыкальные праздники под открытым небом «Песни родины Даргомыжского».

Константин Дмитриевич Ушинский

(1823 – 1870)

русский педагог, основоположник научной педагогики в России

«Сделать как можно больше пользы моему отечеству - вот единственная цель моей жизни, и к ней-то я должен направлять все мои способности!» (К.Д. Ушинский)

Многим педагогам известно имя «учителя русских учителей» Константина Дмитриевича Ушинского. Издано 11-томное собрание сочинений этого талантливого теоретика и практика в области образования. Официальной наградой Министерства образования и науки Российской Федерации является Медаль К.Д. Ушинского. Его соратник и ученик Л.Н. Модзалевский говорил: «Ушинский – это наш действительно народный педагог, точно также, как Ломоносов – наш народный ученый, Суворов – наш народный полководец, Пушкин – наш народный поэт, Глинка – наш народный композитор».

Константин Дмитриевич родился в Туле. Он был третьим ребенком в семье. Тульский краевед А.А. Петухов, опираясь на материалы госархива Тульской области и дела Тульской духовной консистории, установил, что родители Ушинского в 1821-1824 годах проживали на квартире в двухэтажном доме купца Петра Ивановича Овчинникова по улице Барановской (ныне это место соответствует адресу: улица Тургеневская, дом 1). Его отец, Дмитрий Григорьевич, мелкопоместный дворянин, участник Отечественной войны 1812 года, после отставки с военной службы работал в Тульской казенной палате советником по купле-продаже и перемещению крестьян, фигурируя в документах под фамилией Ушинский. Возможно, стремившемуся к служебной карьере человеку эта фамилия показалась неблагозвучной. Поэтому он стал именовать себя Ушинским, выехав в Полтаву по указу Сената от 20 марта 1824 года о переводе. Но после получения этого сенатского указа Дмитрий Григорьевич почти месяц еще оставался в Туле, видимо, готовя семью с новорожденным Костей к дальней поездке на Украину…

Точный год рождения К.Д. Ушинского не известен. По некоторым данным, он родился в Туле в 1824 году, а по другим – в 1823-м. Сразу сделать запись в церковную книгу местный священник не мог, так как мальчика крестили в тульской Всехсвятской церкви, а она в то время считалась кладбищенской и была бесприходской, потому не имела собственную метрическую книгу.

Какое-то время Костя жил вообще без документов. И только, когда возникла необходимость поступления в гимназию, документы были выправлены. Лишь в 1833 году родители Кости смогли приехать с Украины в Тулу, чтобы получить его свидетельство о рождении. Однако священник Иван Семенов, крестивший мальчика, к тому времени умер, поэтому Тульской духовной консистории пришлось проводить опрос свидетелей и лиц, участвующих в этом крещении, чтобы выдать необходимый документ. Правда, скорее всего, год (а может и два) Косте приписали, так как мальчик отличался хорошими способностями и достаточными знаниями для обучения в школе.

Все эти факты сейчас широко известны. В том числе благодаря замечательной серии книг «Гордость земли Тульской». Но мне посчастливилось подробно познакомиться с другим этапом уже сознательной жизни нашего великого земляка – ярославским.

Дело в том, что в 1844 году Константин Дмитриевич окончил курс обучения на юридическом факультете Московского университета, а через два года получил степень кандидата юриспруденции и&nbsp; назначение исполняющим должность профессора Ярославского Демидовского лицея по кафедре государственных законов и учреждений, законов казенного управления, финансов и энциклопедии законоведения, где проработал три года до переезда в Петербург на службу в Министерство внутренних дел.

А.Н. Островский в своем дневнике записал: «Ярославль — город, каких очень не много в России. Набережная на Волге уж куда как хороша. Мы ходили... осматривать город, и особенно понравилась нам набережная... Хорош также бульвар, по которому с правой стороны от Волги идет Стрелецкая улица; на ней кондитерская Юрезовская. В одном доме с этой кондитерской живет Ушинский. Заходили к нему, потолковали с ним побольше часу».

Студенты Ярославского Демидовского лицея под руководством молодого профессора К.Д. Ушинского увлеклись подлинно научной работой и уже в 1847 году выполнили (на старшем курсе) два замечательных исследования, удостоенных советом лицея золотой медали. И в том же 1847 году Ушинский подал в совет лицея заявление. Указывая на отсутствие в библиотеке лицея источников и пособий по читаемым им курсам, он просил выписать книги по представленному им списку. Попечитель граф Строганов значительную часть этих книг (всю передовую литературу) выписывать запретил.

Программа преподавания беспрестанно суживалась. На директора лицея была возложена обязанность строго следить за содержанием читаемых курсов, а от преподавателей затребованы подробные конспекты лекций. Надо было указывать и все те цитаты, которые преподаватель хочет использовать на своей лекции. «Живое педагогическое дело нельзя связывать такими формальностями», — говорил на заседании совета лицея Ушинский и прибавил, что «на это не пойдет ни один честный преподаватель». Это произвело впечатление неслыханной дерзости и вольномыслия. Товарищеские отношения Ушинского к студентам рассматривались как подрывание студенческой дисциплины и уважения к администрации лицея.

Производивший ревизию лицея попечитель дал отзыв об Ушинском как о профессоре, имеющем «большие дарования и отличные познания, но с большим самолюбием». Он отметил, что «Ушинский имеет большое влияние на студентов», и объявил ошибкой назначение его на должность профессора в молодых летах: «Ему следовало бы сначала несколько лет поработать в гимназии», где он «приучился бы к строгому исполнению приказаний начальства...».

И в качестве меры, которая могла бы привести внутреннюю жизнь лицея к успокоению, попечитель рекомендовал «для примера удалить из лицея одного из профессоров, того, который будет главной причиной «раздора». В конечном итоге был сделан вывод о необходимости удалить из лицея Ушинского и его товарища Львовского. Оба по заведенному порядку подали заявления об увольнении в отпуск по болезни, причем Ушинский просил об увольнении в Петербург или Москву «для совещания с тамошними медиками». Через неделю уже был назначен заместитель Ушинского. Перед его отъездом группа лицеистов обратилась к К.Д. Ушинскому с выражением признательности и с просьбой остаться в лицее. «Не покидайте нас, — говорили они.— Мы так привыкли к Вашему живому слову, так полюбили Вас, что не хотим примириться с мыслью о разлуке с Вами». Так закончилась научная и преподавательская карьера этого замечательного педагога в Ярославле...

На кафедре истории и теории педагогики ЯГПУ создан настоящий музей нашего земляка – великого педагога Ушинского.

Лев Николаевич Толстой

(1828 – 1910)

великий русский писатель и мыслитель

«Ни одну жизнь нельзя в столь полной мере назвать путешествием, как жизнь Толстого» П. Устинов.

Лев Николаевич Толстой – величайший русский писатель, литератор, входящий в число крупнейших литераторов мира, мыслитель, просветитель, публицист, член-корреспондент Императорской Академии наук. Благодаря ему появились не только произведения, входящие в сокровищницу мировой литературы, но и целое религиозно-нравственное течение - толстовство.

Личная жизнь Толстого, его стойкость, неутомимость, отзывчивость, одушевление в отстаивании своих идеалов, его попытка отказаться от благ мира сего, жить новой, хорошей жизнью, имеющей в основе своей только высокие, идеальные цели и познание истины - все это доводит обаяние имени Толстого до легендарных размеров.

Лев Николаевич родился 28 августа 1828 г. в Крапивенском уезде Тульской губернии (в 15 верстах от Тулы), в получившем теперь всемирную известность наследственном великолепном имении матери - Ясной Поляне.

Его мать, урожденная княжна Волконская, умерла, когда Толстому не было еще двух лет, но по рассказам членов семьи он хорошо представлял себе «ее духовный облик»: некоторые черты матери (блестящее образование, чуткость к искусству, склонность к рефлексии и даже портретное сходство Толстой придал княжне Марье Николаевне Болконской («Война и мир»). Отец Толстого, участник Отечественной войны, запомнившийся писателю добродушно-насмешливым характером, любовью к чтению, к охоте (послужил прототипом Николая Ростова), тоже умер рано (1837). Воспитанием детей занималась дальняя родственница Т. А. Ергольская, имевшая огромное влияние на Толстого: «она научила меня духовному наслаждению любви». Детские воспоминания всегда оставались для Толстого самыми радостными: семейные предания, первые впечатления от жизни дворянской усадьбы служили богатым материалом для его произведений, отразились в автобиографической повести «Детство».

В 1844 Толстой поступил в Казанский университет на отделение восточных языков философского факультета, затем перевелся на юридический факультет, где проучился неполных два года: занятия не вызывали у него живого интереса и он со страстью предался светским развлечениям. Весной 1847, подав прошение об увольнении из университета «по расстроенному здоровью и домашним обстоятельствам», Толстой уехал в Ясную Поляну с твердым намерением изучить весь курс юридических наук (чтобы сдать экзамен экстерном), «практическую медицину», языки, сельское хозяйство, историю, географическую статистику, написать диссертацию и «достигнуть высшей степени совершенства в музыке и живописи».

После лета в деревне, разочарованный неудачным опытом хозяйствования на новых, выгодных для крепостных условиях (эта попытка запечатлена в повести «Утро помещика», 1857), осенью 1847 Толстой уехал сначала в Москву, затем в Петербург, чтобы держать кандидатские экзамены в университете. Образ его жизни в этот период часто менялся: то он сутками готовился и сдавал экзамены, то страстно отдавался музыке, то намеревался начать чиновную карьеру, то мечтал поступить юнкером в конногвардейский полк. Религиозные настроения, доходившие до аскетизма, чередовались с кутежами, картами, поездками к цыганам. В семье его считали «самым пустяшным малым», а сделанные тогда долги ему удалось отдать лишь много лет спустя. Однако именно эти годы окрашены напряженным самоанализом и борьбой с собой, что отражено в дневнике, который Толстой вел в течение всей жизни. Тогда же у него возникло серьезное желание писать и появились первые незавершенные художественные наброски.

В 1851 старший брат Николай, офицер действующей армии, уговорил Толстого ехать вместе на Кавказ. Почти три года Толстой прожил в казачьей станице на берегу Терека, выезжая в Кизляр, Тифлис, Владикавказ и участвуя в военных действиях (сначала добровольно, потом был принят на службу). Кавказская природа и патриархальная простота казачьей жизни, поразившая Толстого по контрасту с бытом дворянского круга и с мучительной рефлексией человека образованного общества, дали материал для автобиографической повести «Казаки» (1852-63). Кавказские впечатления отразились и в рассказах «Набег» (1853), «Рубка леса» (1855), а также в поздней повести «Хаджи-Мурат» (1896-1904, опубликована в 1912). Вернувшись в Россию, Толстой записал в дневнике, что полюбил этот «край дикий, в котором так странно и поэтически соединяются две самые противоположные вещи — война и свобода». На Кавказе Толстой написал повесть «Детство» и отправил ее в журнал «Современник», не раскрыв своего имени (напечатана в 1852 под инициалами Л.Н.; вместе с позднейшими повестями «Отрочество», 1852-54, и «Юность», 1855-57, составила автобиографическую трилогию). Литературный дебют сразу принес Толстому настоящее признание.

1854 Толстой получил назначение в Дунайскую армию, в Бухарест. Скучная штабная жизнь вскоре заставила его перевестись в Крымскую армию, в осажденный Севастополь, где он командовал батареей на 4-м бастионе, проявив редкую личную храбрость (награжден орденом св. Анны и медалями). В Крыму Толстого захватили новые впечатления и литературные планы (собирался в т. ч. издавать журнал для солдат), здесь он начал писать цикл «севастопольских рассказов», вскоре напечатанных и имевших огромный успех (очерк «Севастополь в декабре месяце» прочитал даже Александр II). Первые произведения Толстого поразили литературных критиков смелостью психологического анализа и развернутой картиной «диалектики души» (Н. Г. Чернышевский). Некоторые замыслы, появившиеся в эти годы, позволяют угадывать в молодом артиллерийском офицере позднего Толстого-проповедника: он мечтал об «основании новой религии» — «религии Христа, но очищенной от веры и таинственности, религии практической».

В ноябре 1855 Толстой приехал в Петербург и сразу вошел в кружок «Современника» (Н. А. Некрасов, И. С. Тургенев, А. Н. Островский, И. А. Гончаров и др.), где его встретили как «великую надежду русской литературы» (Некрасов). Толстой принимал участие в обедах и чтениях, в учреждении Литературного фонда, оказался вовлеченным в споры и конфликты писателей, однако чувствовал себя чужим в этой среде, о чем подробно рассказал позднее в «Исповеди» (1879-82): «Люди эти мне опротивели, и сам себе я опротивел». Осенью 1856 Толстой, выйдя в отставку, уехал в Ясную Поляну, а в начале 1857 — за границу. Он побывал во Франции, Италии, Швейцарии, Германии (швейцарские впечатления отражены в рассказе «Люцерн»), осенью вернулся в Москву, затем — в Ясную Поляну.

В 1859 Толстой открыл в деревне школу для крестьянских детей, помог устроить более 20 школ в окрестностях Ясной Поляны, и это занятие настолько увлекло Толстого, что в 1860 он вторично отправился за границу, чтобы знакомиться со школами Европы. Толстой много путешествовал, провел полтора месяца в Лондоне (где часто виделся с А. И. Герценом), был в Германии, Франции, Швейцарии, Бельгии, изучал популярные педагогические системы, в основном не удовлетворившие писателя. Собственные идеи Толстой изложил в специальных статьях, доказывая, что основой обучения должна быть «свобода учащегося» и отказ от насилия в преподавании. В 1862 издавал педагогический журнал «Ясная Поляна» с книжками для чтения в качестве приложения, ставшими в России такими же классическими образцами детской и народной литературы, как и составленные им в начале 1870-х гг. «Азбука» и «Новая Азбука». В 1862 в отсутствие Толстого в Ясной Поляне был проведен обыск (искали тайную типографию).

В сентябре 1862 Толстой женился на восемнадцатилетней дочери врача Софье Андреевне Берс и сразу после венчания увез жену из Москвы в Ясную Поляну, где полностью отдался семейной жизни и хозяйственным заботам. Однако уже с осени 1863 он захвачен новым литературным замыслом, который долгое время носил название «Тысяча восемьсот пятый год». Время создания романа было периодом душевного подъема, семейного счастья и спокойного уединенного труда. Толстой читал воспоминания и переписку людей александровской эпохи (в том числе материалы Толстых и Волконских), работал в архивах, изучал масонские рукописи, ездил на Бородинское поле, продвигаясь в работе медленно, через множество редакций (в копировании рукописей ему много помогала жена, опровергая тем самым шутки друзей, что она еще так молода, будто играет в куклы), и лишь в начале 1865 напечатал в «Русском вестнике» первую часть «Войны и мира». Роман читался взахлеб, вызвал множество откликов, поразив сочетанием широкого эпического полотна с тонким психологическим анализом, с живой картиной частной жизни, органично вписанной в историю. Горячие споры спровоцировали последующие части романа, в которых Толстой развивал фаталистическую философию истории. Прозвучали упреки в том, что писатель «передоверил» людям начала века интеллектуальные запросы своей эпохи: замысел романа об Отечественной войне действительно был ответом на проблемы, волновавшие русское пореформенное общество. Сам Толстой характеризовал свой замысел как попытку «писать историю народа» и считал невозможным определить его жанровую природу («не подойдет ни под какую форму, ни романа, ни повести, ни поэмы, ни истории»).

В 1870-е гг., живя по-прежнему в Ясной Поляне, продолжая учить крестьянских детей и развивать в печати свои педагогические взгляды, Толстой работал над романом о жизни современного ему общества, построив композицию на противопоставлении двух сюжетных линий: семейная драма Анны Карениной рисуется по контрасту с жизнью и домашней идиллией молодого помещика Константина Левина, близкого самому писателю и по образу жизни, и по убеждениям, и по психологическому рисунку. Начало работы совпало с увлечением прозой Пушкина: Толстой стремился к простоте слога, к внешней безоценочности тона, прокладывая себе дорогу к новому стилю 1880-х гг., в особенности к народным рассказам. Лишь тенденциозная критика интерпретировала роман как любовный. Смысл существования «образованного сословия» и глубокая правда мужицкой жизни — этот круг вопросов, близкий Левину и чуждый большинству даже симпатичных автору героев (включая Анну), прозвучал остро публицистично для многих современников, прежде всего для Ф. М. Достоевского, высоко оценившего «Анну Каренину» в «Дневнике писателя». «Мысль семейная» (главная в романе, по словам Толстого) переведена в социальное русло, беспощадные саморазоблачения Левина, его мысли о самоубийстве читаются как образная иллюстрация духовного кризиса, пережитого самим Толстым в 1880-е гг., но назревшего в ходе работы над романом.

Ход переворота, совершавшегося в сознании Толстого, нашел отражение в художественном творчестве, прежде всего в переживаниях героев, в том духовном прозрении, которое преломляет их жизнь. Эти герои занимают центральное место в повестях «Смерть Ивана Ильича» (1884-86), «Крейцерова соната» (1887-89, опубликована в России в 1891), «Отец Сергий» (1890-98, опубликована в 1912), драме «Живой труп» (1900, незавершена, опубликована в 1911), в рассказе «После бала» (1903, опубликован в 1911). Исповедальная публицистика Толстого дает развернутое представление о его душевной драме: рисуя картины социального неравенства и праздности образованных слоев, Толстой в заостренной форме ставил перед собой и перед обществом вопросы смысла жизни и веры, подвергал критике все государственные институты, доходя до отрицания науки, искусства, суда, брака, достижений цивилизации. Новое миропонимание писателя отражено в «Исповеди» (опубликована в 1884 в Женеве, в 1906 в России), в статьях «О переписи в Москве» (1882), «Так что же нам делать?» (1882-86, опубликована полностью в 1906), «О голоде» (1891, опубликована на английском языке в 1892, на русском — в 1954), «Что такое искусство?» (1897-98), «Рабство нашего времени» (1900, полностью опубликована в России в 1917), «О Шекспире и драме» (1906), «Не могу молчать» (1908). Социальная декларация Толстого опирается на представление о христианстве как о нравственном учении, а этические идеи христианства осмыслены им в гуманистическом ключе как основа всемирного братства людей. Этот комплекс проблем предполагал анализ Евангелия и критические штудии богословских сочинений, которым посвящены религиозно-философские трактаты Толстого «Исследование догматического богословия» (1879-80), «Соединение и перевод четырех Евангелий» (1880-81), «В чем моя вера» (1884), «Царство Божие внутри вас» (1893). Бурной реакцией в обществе сопровождались высказываемые Толстым призывы к прямому и безотлагательному следованию христианским заповедям. В особенности широко обсуждалась его проповедь непротивления злу насилием, ставшая импульсом к созданию целого ряда художественных произведений — драмы «Власть тьмы, или Коготок увяз, всей птичке пропасть» (1887) и народных рассказов, написанных в намеренно упрощенной, «безыскусной» манере. Наряду с близкими по духу произведениями В. М. Гаршина, Н. С. Лескова и других писателей, эти рассказы выпускались издательством «Посредник», основанном В. Г. Чертковым по инициативе и при ближайшем участии Толстого, который определял задачу «Посредника» как «выражение в художественных образах учения Христа», «чтобы можно было прочесть эту книгу старику, женщине, ребенку и чтоб и тот, и другой заинтересовались, умилились и почувствовали бы себя добрее».

В рамках нового миропонимания и представлений о христианстве Толстой выступал против христианской догматики и критиковал сближение церкви с государством, что привело его к полному разобщению с православной церковью. В 1901 последовала реакция Синода: всемирно признанный писатель и проповедник был официально отлучен от церкви, что вызвало громадный общественный резонанс.

Последний роман Толстого воплотил весь спектр проблем, волновавших его в годы перелома. Главный герой, Дмитрий Нехлюдов, духовно близкий автору, проходит путь нравственного очищения, приводящий его к деятельному добру. Повествование построено на системе подчеркнуто оценочных противопоставлений, обнажающих неразумность общественного устройства (красота природы и лживость социального мира, правда мужицкого быта и фальшь, господствующая в жизни образованных слоев общества). Характерные черты позднего Толстого — откровенная, выдвинутая на первый план "тенденция" (в эти годы Толстой — сторонник нарочито тенденциозного, дидактического искусства), резкий критицизм, сатирическое начало — проявились в романе со всей наглядностью.

Годы перелома круто изменили личную биографию писателя, обернувшись разрывом с социальной средой и приведя к семейному разладу (провозглашенный Толстым отказ от владения частной собственностью вызывал резкое недовольство членов семьи, прежде всего жены). Пережитая Толстым личная драма нашла отражение в его дневниковых записях.

Поздней осенью 1910, ночью, тайно от семьи, 82-летний Толстой, сопровождаемый лишь личным врачом Д. П. Маковицким, покинул Ясную Поляну. Дорога оказалась для него непосильной: в пути Толстой заболел и вынужден был сойти с поезда на маленькой железнодорожной станции Астапово. Здесь, в доме начальника станции он провел последние семь дней своей жизни. За сообщениями о здоровье Толстого, который к этому времени приобрел уже мировую известность не только как писатель, но и как религиозный мыслитель, проповедник новой веры, следила вся Россия. Событием общероссийского масштаба стали похороны Толстого в Ясной Поляне.

Николай Иванович Белобородов

(1828 – 1912)

гармонист, педагог, дирижёр, аранжировщик, создатель хроматической гармони, основатель первого в мире оркестра гармонистов

Николай Иванович Белобородов имел красильное дело. Известный среди жителей города Тулы своей общественной деятельностью он избирался мещанским старостой.

В 11 лет увлёкся игрой на гармони, для чего самостоятельно обучился нотной грамоте. Обладая незаурядных способностями, добился заметных успехов во владении инструментом, но примитивность существовавших в то время гармоней резко ограничивала его исполнительские возможности. Поэтому в 1875 по другим данным в 1870 году он заказал прославленному тульскому мастеру Леонтию Алексеевичу Чулкову принципиально новый инструмент, суть новизны которого заключалась в строении правой клавиатуры, состоящей из 23 клавиш, в число которых входили все 12 звуков хроматического звукоряда. Одна из первых в России гармоней с хроматическим строем была изготовлена в 1878 по другим сведениям в 1871 году.

Хотя гармонь Белобородова-Чулкова была более совершенна, чем все её предшественники, она всё-таки обладала многими недостатками. Сам же Николай Иванович отказался от дальнейшего усовершенствования её конструкции, так как его творческие помыслы были направлены в иное русло. Сразу после изготовления хроматической гармони, им были заказанные ещё два инструмента, после изготовления которых Н.И. Белобородов создал семейное трио, – первый в России ансамбль хроматических гармоней, в состав которого кроме него входили его дочери Мария и Софья. Занятия с трио гармонистов привели его к мысли о возможности создания более масштабного музыкального коллектива.

В 1885 – 1886 гг. неутомимый популяризатор игры на гармони из рабочих тульских заводов создаёт кружок любителей игры на этом музыкальном инструменте, который постепенно превращается в первый в мире оркестр хроматических гармоник. Занятия кружка проводились по воскресеньям в доме Н.И. Белобородова и продолжались несколько часов. Иногда музыканты так увлекались, что занятия прекращались только позднего вечером.

Не менее важная заслуга Н.И. Белобородова, чем создание хроматической гармони, состоит в том, что для занятий оркестра он заказывает у лучших тульских мастеров (Л.А. Чулков, В.И. Баранов, А.И. Потапов) музыкальные инструменты разных диапазонов и тембров: гармонь-пикколо, гармонь-приму, гармонь-альт, гармонь-виолончель, гармонь-бас, гармонь-контрабас. Данное новшество в значительной степени расширило исполнительские возможности оркестра и позволило исполнять наряду с народными мелодиями такие произведения как Увертюра к опере М. Глинки «Жизнь за царя», Увертюра к опере Ф. Герольда «Цампа», Увертюра к оперетте Ф. Зуппе «Пиковая дама», вальсы И. Штрауса, сочинения других известных композиторов.

Н.И. Белобородов не только делал аранжировки популярных произведений для созданного им коллектива, но и сам сочинил несколько музыкальных пьес. В их числе Полька «Фантазия», Кадриль «Охота», Вальс и др. В итоге именно он стал первым в России автором, сочинившим оригинальные произведения, написанные специально для хроматической гармони.

Именно Н.И. Белобородов стоит у истоков отечественной методики обучения игре на клавишных духовых язычковых музыкальных инструментах, так как он не только первым стал массово обучать игре на хроматической гармони, но также издал одно из первых учебных пособий по обучению на этом музыкальном инструменте.

Первое выступление оркестра состоялось в зале Тульского дворянского собрания в 1897 года. Затем коллектив неоднократно демонстрировал своё мастерство не только в Туле, но и в Калуге, Серпухове, Алексине, Ефремове. Большими событиями в жизни оркестра явились концерт в Московской консерватории, записи на грампластинки, а летом 1893 года – выступление перед Л.Н. Толстым в Ясной Поляне, где оркестранты вручили великому русскому писателю почетный адрес и членский билет Тульского общества любителей музыкального и драматического искусства.

Основные заслуги Н.И. Белобородова состоят в том, что он на практике продемонстрировал необходимость дальнейшего качественного совершенствования клавишных пневматических язычковых инструментов и указал целых два пути их совершенствования: создание новых образцов хроматических гармоник более совершенных конструкций, необходимых для сольного исполнительства, и создание оркестровых инструментов различных диапазонов и тембров, необходимых для разных форм коллективного музицирования. Принцип комплектования состава оркестра из инструментов разных диапазонов положен в основу комплектации большинства современных оркестров баянов, а также – различных музыкальных коллективов смешанного состава.

В 1907 году Н.И. Белобородов был избран почётным членом Всероссийского общества любителей игры на хроматических гармониках.

В настоящее время дом, где жил и творил тульский самородок (проспект Ленина 16), является Мемориальным музеем Николая Ивановича Белобородова. На стене дома установлена памятная доска в честь этого неутомимого энтузиаста, внёсшего заметный вклад в развитие отечественной культуры. Бережно сохраняется его могила на Всесвятском кладбище. Нерукотворным памятником популяризатору русской гармони является Международный конкурс юных исполнителей на баяне-аккордеоне, носящий имя Н.И. Белобородова.

Василий Дмитриевич Поленов

(1844 – 1927)

русский художник, мастер исторической, пейзажной и жанровой живописи

«Мне кажется, что искусство должно давать счастье и радость, иначе оно ничего не стоит». В. Д. Поленов.

«Рыцарем красоты» называли Поленова современники. Это определение превосходно выражает суть и цель его стремлений, всей его деятельности, оставившей заметный след в истории отечественного искусства на рубеже XIX и XX веков» Ф.Д. Поленов.

«Этот незаурядный русский человек, как-то сумел распределить себя между российским озером с лилией и суровыми холмами Иерусалима, горячими песками азиатской пустыни. Его библейские сцены, его первосвященники, его Христос - как мог он совместить в своей душе это острое и красочное величие с тишиной простого русского озера с карасями? Не потому ли, впрочем, и над его тихими озерами веет дух божества?» Ф. Шаляпин.

Одно из самых значительных явлений в русской живописи второй половины XIX века – это творчество Василия Дмитриевича Поленова.

Многогранное творчество художника, где он стремился, применить все свои дарования не знали границ. Он живописец и театральный художник, архитектор и музыкант, во многих отношениях выступал как новатор.

Василий Дмитриевич Поленов родился 20 мая /1 июня/ 1844 года в Петербурге в высокообразованной дворянской семье. Отец — Дмитрий Васильевич Поленов /1806–1878/, дипломат, страстно увлекался археологией и библиографией. Мать — Мария Алексеевна Поленова /1816–1895/, урожденная Воейкова, внучка архитектора Н. А. Львова, была детской писательницей и талантливой художницей.

Родители стремились воспитать в своих детях трудолюбие, всячески поощряя увлечение науками и искусством. Двое из пятерых детей стали художниками. Первые уроки рисунка и живописи детям давала Мария Алексеевна, затем пригласили студента Академии художеств П. П. Чистякова, впоследствии выдающегося рисовальщика и педагога. В 1860 годы Василий Дмитриевич занимался сразу в двух учебных заведениях Петербурга — Университете и Академии художеств. Весной 1871 года он закончил Университет со званием кандидата прав.

Осенью 1871 года В. Д. Поленов получил в Академии художеств большую золотую медаль за картину «Воскрешение дочери Иаира» и право поездки по Европе в течение 6 лет на средства Академии.

За годы путешествия Поленов испробовал все жанры живописи, много работал на пленэре, свидетельством чему являются многочисленные этюды, отличающиеся новизной выбранных мотивов, решением сложнейших пленэрных задач.

«Одним из неожиданно больших праздников было появление на выставках первых интимных пейзажей Поленова в середине 70-х годов «Московский дворик», «Бабушкин сад», «Серый день» и ряд других тургеневских мотивов явились неожиданно ново, свежо, проникнуто правдой, тонким музыкальным лиризмом и изящной техникой», — писал в ту пору Остроухов. Поленов явился родоначальником новой русской живописи, дав жизнь лирическому пейзажу.

Продолжительное время художник работал над большим циклом картин из жизни Христа, стремясь «создать Христа не только грядущего, но уже пришедшего в мир и совершающего свой путь среди народа». Написано было более пятидесяти картин на евангельские сюжеты. Стремясь добиться исторической достоверности в написании работ, Василий Дмитриевич совершает путешествие по странам Востока. Из Сирии, Египта и Палестины было привезено огромное количество натурального материала, путевые заметки, костюмы.

80–е годы стали годами расцвета художественной и педагогической деятельности В. Д. Поленова. Двенадцать лет он преподавал в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, где воспитал целое поколение первоклассных русских живописцев, в т.ч. И. Левитана, К. Коровина, И. Остроухова, А. Архипова, С. Иванова.

Заметное место в жизни художника занимала музыка. Не имея специального образования, он сочинял оперы и романсы, устраивал домашние музыкальные вечера.

Строительство усадьбы на живописном берегу реки Оки позволило художнику раскрыть еще одну сторону многогранного таланта. На Оке Поленов много работал: писал картины, сочинял музыку, сажал деревья в парке, строил дамбу, помогал строить лодки.

Со свойственной ему энергией занимался проблемами народного образования. Василий Дмитриевич построил две школы в окрестных деревнях. Последние его работы были тоже посвящены детям: в 20–е годы он создал диораму — кругосветное путешествие в картинках. Волшебные световые картины стали праздником для крестьянских ребятишек.

Василий Дмитриевич Поленов умер 18 июля 1927 года в возрасте 83 лет. В 1926 году одному из первых в России ему присвоили почетное звание Народного художника России. Похоронен Василий Дмитриевич на высоком берегу Оки в деревне Бехово, на простом деревенском кладбище. На могиле, как и следовало по завещанию, поставлен деревянный крест, сделанный по эскизу самого художника. Еще в 1906 году в своем художественном завещании Поленов писал: «Смерть человека, которому удалось исполнить кое-что из своих замыслов, есть событие естественное и не только не печальное, а скорее радостное, закономерное, это есть желанный отдых, покой, причем покой небытия, а бытие остается и переходит в то, что он сотворил».

Всеволод Федорович Руднев

(1855 – 1913)

герой Русско-японской войны, контр-адмирал Российского Императорского Флота, командир знаменитого крейсера «Варяг»

Предком Всеволода Фёдоровича был рядовой матрос Семён Руднев, отличившийся в бою под Азовом и за храбрость получивший по указу Петра Первого офицерский чин.

Отцом Всеволода Федоровича был Фёдор Николаевич Руднев, герой русско-турецкой войны 1828-1829 годов, участвовал в сражениях на Чёрном, Средиземном и Адриатическом морях, в блокаде Дарданелл и Константинополя. В 1857 году вышел в отставку в чине капитана 1-го ранга и жил с семьёй в деревне Яцкой. Умер в 1864 году.

Мать Всеволода Федоровича, Александра Петровна, после смерти мужа переехала с детьми в город Любань Петербургской губернии, где Всеволод Руднев поступил в местную гимназию.

15 сентября 1872 года Всеволод Руднев поступил в Морское училище в Петербурге, единственное в то время учебное заведение, готовившее офицеров Военно-Морского Флота, где был принят на казённое обеспечение в честь боевых заслуг его отца по личному указанию управляющего Морским министерством.

С 1 мая 1873 года Руднев зачислен на действительную службу, летом 1873 1875 годов находился в учебных плаваниях по Балтийскому морю. 16 октября 1875 года произведён в старшие унтер-офицеры. Сдав выпускные экзамены на отлично и получив Нахимовскую премию, 1 мая 1876 года был произведён в гардемарины. Получив назначение на учебный фрегат «Петропавловск», с 18 мая 1876 года по 25 августа 1877 года находился в заграничном учебном плавании. В своём первом дальнем походе Руднев выполнял обязанности рядового матроса, нёс офицерскую вахту и осваивал морское дело на практике.

Получив от командира учебного фрегата хорошую аттестацию, 30 августа 1877 года В. Ф. Руднев получает офицерский чин мичмана. В сентябре 1877 года он назначается на годичные курсы во флотскую стрелковую роту, в которую отправляли наиболее перспективных молодых офицеров.

16 апреля 1880 года приказом главного командира Кронштадтского порта мичман Руднев был назначен на крейсер «Африка» (командир которого был капитан 1-го ранга Е. И. Алексеев), направлявшийся на Дальний Восток, а затем совершивший кругосветное путешествие. Руднев становиться командиром 7-й роты на «Африке» (6 октября 1880), а 1 января 1882 года ему присваивают звание лейтенанта. После окончания плавания он был награждён орденом и получил благодарность. Впоследствии он напишет книгу об этом плавании.

После возвращения из кругосветного путешествия Руднев продолжает плавать по Балтийскому морю (1884 ), а в 1886 году участвует в заграничном плавании. В 1888 году Российский флот получает первый паровой военный транспорт «Пётр Великий». Провести его из Франции, где он был построен для России, в Кронштадт поручают Рудневу. В этом же году Всеволод Фёдорович женится на Марии Николаевне Шван, дочери героя обороны Севастополя капитана 1-го ранга Н. К. Швана.

1 августа 1889 года В. Ф. Руднев снова отправляется в заграничное плавание на крейсере «Адмирал Корнилов» (командир капитан 1-го ранга Е. И. Алексеев), участвует на нём в манёврах Тихоокеанского флота и становится старшим офицером корабля. 4 декабря 1890 года Руднев возвращается в Кронштадт. В 1891 году он последовательно назначается командиром миноносца «Котлин», портового парохода «Работник», а затем старшим офицером броненосца «Гангут».

В 1893 году, получив чин капитана 2-го ранга, Руднев становится старшим офицером эскадренного броненосца «Император Николай I», идущим на соединение с отрядом русских кораблей в Греции. На броненосце держал свой флаг командующий Средиземноморской эскадрой контр-адмирал С. О. Макаров. Проведя год в территориальных водах Греции, «Император Николай I» отправляется в кругосветное плавание, которое продолжалось с 1 января по 9 декабря 1895 года. Вернувшись в Кронштадт, Руднев становится командиром броненосца береговой обороны «Адмирал Грейг», а позже командиром миноносца «Выборг».

В декабре 1897 года Руднева назначают командиром канонерской лодки «Гремящий», на которой он совершит своё первое самостоятельное кругосветное плавание. «Гремящий» отправился в плавание 1 марта 1898 года и благополучно возвратился в Россию 15 мая 1899 года. Следует отметить, что канонерская лодка сравнительно небольшой корабль, кругосветное одиночное плавание на котором представляет определённую трудность. Тем не менее, Руднев провёл его успешно.

31 августа 1899 года Руднева назначают командиром броненосца береговой обороны «Чародейка».

В начале июня 1900 года он принимает в городе Эльбинге (Германия) построенный для России эскадренный миноносец «Скат» и, несмотря на плохую погоду и неисправность компаса, благополучно приходит на нём в Кронштадт.

В 1900 году в Порт-Артуре проводятся обширные работы по его модернизации: проведены дноуглубительные работы на внутреннем рейде, был перестроен и расширен сухой док, порт был полностью электрифицирован, укреплялась береговая оборона. Руднева назначают старшим помощником командира порта в Порт-Артуре, где находилась база 1-й Тихоокеанской эскадры основной силы Русского флота на Дальнем Востоке. Это назначение пришлось Рудневу не совсем по душе, тем не менее он энергично включился в работу. В декабре 1901 года Руднев был произведён в капитаны 1-го ранга.

В декабре 1902 года приказом по Морскому министерству Всеволод Фёдорович Руднев назначается командиром крейсера «Варяг». Руднев вступает в командование крейсером 1 марта 1903 года.

Ко времени назначения на «Варяг» Руднев был уже опытным морским офицером, проходил службу на семнадцати кораблях, командовал девятью, участвовал в трёх кругосветных путешествиях, одно из которых проделал в качестве командира судна.

Обстановка на Дальнем Востоке России становилась всё более напряжённой. Япония усиленно готовилась к войне, создав здесь значительное превосходство в силах. 25 июля 1894 года японский флот без объявления войны начал военные действия против Китая.

Накануне войны «Варяг» был направлен в нейтральный корейский порт Чемульпо (ныне Инчхон, рядом с корейской столицей Сеулом). 26 января (7 февраля) 1904 года японская эскадра из шести крейсеров и нескольких миноносцев подошла к заливу Чемульпо и остановилась на внешнем рейде. На внутреннем рейде в это время находились русские корабли крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец», а также иностранные военные корабли.

Утром 27 января (9 февраля) 1904 года Руднев получил ультиматум японского контр-адмирала С. Уриу, объявлявший о том, что Япония и Россия находятся в состоянии войны и требовавший покинуть рейд до полудня. В противном случае они грозили открыть огонь по русским кораблям прямо в нейтральном порту (что было нарушением международного права).

В. Ф. Руднев принял решение прорываться из залива. Японская эскадра преградила путь в открытое море. В 11 часов 45 минут с крейсера «Асама», с расстояния 7000 м, раздался первый выстрел из 8-дюймового орудия, а затем вся эскадра противника открыла огонь. Всю силу огня японцы сосредоточили по «Варягу». Под ураганным огнём противника русские матросы и офицеры вели огонь по врагу, заделывали пробоины, тушили пожары. Меткий огонь с "Варяга" принёс свои результаты: повреждения получили японские крейсеры «Асама», «Чиода», «Такачихо», затем был потоплен один миноносец. Согласно японским сведениям, попаданий в японские корабли не было, потерь и повреждений они не имели. «Варяг» вернулся в порт. Крейсер кренился на борт, машины вышли из строя, порядка 40 % орудий было разбито. Было принято решение: снять команды с кораблей, крейсер затопить, канонерскую лодку взорвать, чтобы они не достались врагу.

Моряки «Варяга» и «Корейца» несколькими эшелонами вернулись на родину через нейтральные порты, где их восторженно встретил русский народ. Офицеры и матросы были награждены Георгиевскими крестами IV степени. Капитан 1-го ранга В. Ф. Руднев получил орден св. Георгия 4-й степени, чин флигель-адъютанта и был назначен командиром строившегося в Петербурге эскадренного броненосца «Андрей Первозванный».

В ноябре 1905 года за отказ принять дисциплинарные меры против революционно настроенных матросов своего экипажа Руднев был уволен в отставку с производством в контр-адмиралы.

В 1907 году японский император в знак признания героизма русских моряков направил В. Ф. Рудневу орден Восходящего Солнца II степени. Руднев, хотя и принял орден, никогда его не надевал.

Последние годы Всеволод Фёдорович жил в Тульской губернии в своей усадьбе в деревне Мышенки Алексинского уезда (сейчас Заокский район). 7 июля 1913 года В. Ф. Руднев скончался. Похоронен возле церкви Казанской Богоматери соседнего села Савино Заокского района Тульской области.

Петр Петрович Белоусов

(1856 – 1896)

создатель парка культуры и отдыха в городе Тула — ныне Центрального парка культуры и отдыха имени П. П. Белоусова, входящего в десятку лучших парков Европы

Петр Петрович Белоусов родился 23 января 1856 года в селе Мантырьево Одоевского уезда Тульской губернии в семье священника. Учился в Тульском и Белевском духовных училищах, окончил медицинский факультет Московского университета (1880). С 1880-го по май 1889 г. работал в городах Каменецке и Ямпольске Подольской губернии, шесть лет в Одоевском уезде Тульской губернии. В мае 1889 года Тульское губернское правление пригласило Белоусова приехать в Тулу и занять должность санитарного врача города.

Жизнь Петра Петровича Белоусова — яркий образец совпадения научных интересов, профессиональной компетенции, духовных качеств человека и общественной потребности.

Имя П.П. Белоусова известно далеко за пределами Тулы, где протекала его деятельность в качестве санитарного врача и осуществились большинство его замыслов.

П.П. Белоусов — ученик и непосредственный продолжатель дела Ф.Ф. Эрисмана, профессора, основателя кафедры гигиены на медицинском факультете Московского университета, преобразованной в 1890 г. в Гигиенический институт, который придавал большое значение влиянию почвы на здоровье и условия жизни человека и по праву считается крупнейшим представителем экспериментального направления гигиены в России. На свойство почвы к самоочищению от отбросов и нечистот направил свой научный интерес и П.П. Белоусов.

Одно из первых санитарных нововведений Петра Петровича – поля запахивания, организованные в 1890 году и заменявшие в то время отсутствие канализации (они и ныне упоминаются в учебниках по общественной санитарии и гигиене).

Эти поля распахивались, засевались зерновыми и огородными культурами и при десятипольном обороте на них достигались полностью санитарные и агрономические цели: в почве органические вещества, содержащиеся в нечистотах, распадались, и образовывались необходимые для питания растений соли азотистой и азотной кислот.

Белоусовские ассенизационные поля просуществовали в Туле вплоть до Великой Отечественной войны. Они спасали город от опустошительных эпидемических заболеваний.

Сейчас трудно себе представить город без канализации и водопровода. А ведь так было: воду для питья и пищи брали из дворовых и уличных колодцев, из Упы, Тулицы, других рек и речушек. Водопровод провели в Туле в 1893 г. благодаря усилиям П. П. Белоусова и доктора В.И. Смидовича (отца писателя В.В. Вересаева). В то время (1893 г.) это был прорыв к новому качеству жизни. Однако с грустью приходится признать – вода в Туле, как была более ста лет тому назад низкого качества, с чем не мог смириться санитарный врач, такой и остаётся, ожидая, видимо, прихода нового подвижника…

Белоусов был для Тулы незаурядным, достойным подражания явлением. Очень волновало санитарного врача состояние городского рынка и базара на Арсенальной площади. Здесь довольно часто можно было купить молоко, разбавленное водой, вместо коровьего масла — маргарин и так далее. Торговцы подделывали пищевые продукты.

Белоусов организует химическую лабораторию, принимает активное участие в создании санитарно-аналитической станции.

В «Отчете медицинского департамента Министерства Внутренних Дел за 1893—1895 гг. по Воронежской, Курской, Орловской, Рязанской, Тамбовской и Тульской губерниям» говорилось, что «ни в одном из городов этих губерний нет правильно устроенных гигиенических лабораторий. Только в городе Туле при санитарном враче Белоусове имеется нечто подобное такой лаборатории».

Его практические труды по организации городской санитарии и гигиены легли в основу его научной работы. В 1896 г., будучи уже тяжело больным, П.П.Белоусов защитил диссертацию и был утвержден в степени доктора медицины.

Однако, сегодня для большинства туляков имя П.П.Белоусова ассоциируется прежде всего с городским парком, даже памятник санитарному врачу установлен в парке. Видимо дело тут не только в том, что парк – красавец, один из лучших в Европе, это разговор особый.

Важно другое – в Туле, городе сугубо промышленном и купеческом, где царили нравы Растеряевой улицы, где местом прогулок служили лишь Кремлевский бульвар да Всехсвятское кладбище, где во дворах держали птицу и скот, а на улицах к услугам домашних животных роскошные грязевые ванны, непролазные для людей – затеяно и осуществлено небывалое. Огромная городская свалка и место выгона скота площадью в 30 (по другим источникам 35) десятин были поглощены зеленым цветущим оазисом и город разбогател прекрасным парком.

А ведь начиналось, как обычно в России – подвижничеством одиночки, который не только понял: так жить нельзя, но сумел убедить городские власти – как жить надо. Для начала под парк отвели городской выгон. Первые посадки Белоусов производил сам на собственные средства. Но прежде надо было продумать графический план, сделать то, что сейчас называется садово-парковым дизайном. Саженцы поступали из государственных засек.

В 1896 году в «Тульских губернских ведомостях» писалось: «Должно быть, вы не знаете, что в Туле существует прелестный уголок, недавно народившийся городской парк. Иначе бы вы изо дня в день ходили бы туда подышать чистым, свежим нагорным воздухом, услаждали бы свой слух серебристыми переливами жаворонка».

Так по инициативе одного упорного человека и с участием единомышленников случилось некое почти что… чудо, которое вот уже более ста лет продолжает радовать новые поколения горожан.

Парк несколько раз переименовывали. В июне 1991 года по многочисленным просьбам туляков ему вернули имя основателя.

Сегодня Белоусовский парк входит в десятку лучших парков Европы. Его посещают более миллиона человек в год. В этом маленьком экологически чистом центре промышленного города нашли приют более десятка творческих коллективов, аттракционы, живые уголки. Ежегодно парк отмечает два особенных праздника: 23 января – в день рождения Белоусова, и в последнее воскресенье июня, когда парк отмечает свой день рождения, – руководство парка возлагает цветы на могилу основателя излюбленного места отдыха туляков. Петр Петрович Белоусов умер 2 августа 1896 г. и похоронен на Всехсвятском кладбище в Туле.

За семь лет работы в качестве городского санитарного врача Белоусов сделал для города так много, что спустя более полувека благодарные горожане 12 октября 1960 г. открыли памятник в городском парке его имени, а тульский краевед Сергей Рассаднев написал книгу о его жизни и добрых делах, вышедшую в 1975 г. под названием «Здравствуйте, Петр Петрович».

В Туле сохранился дом на улице Пирогова, 36, в котором в 1889-1896 гг. жил санитарный врач, общественный деятель П.П. Белоусов.

Дом небольшой, одноэтажный, под четырехскатной крышей, бревенчатые стены обшиты тёсом, окна, выходящие на улицу, имеют наружные ставни – таких домов было много в первой половине XIX века. На доме 11 марта 1974 г. установлена мемориальная доска с текстом: «В этом доме проживал основатель Центрального парка культуры и отдыха в г. Туле Белоусов Петр Петрович.

Викентий Викентьевич Вересаев

(1867 – 1945)

русский писатель, переводчик, литературовед

Викентий Викентьевич Вересаев родился в городе Туле в семье врача-общественника. Окончив классическую гимназию, он поступает на историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета (закончил в 1888.

В 1894 окончил медицинский факультет Дерптского университета и приступил в Туле к медицинской деятельности. Скоро переезжает в Петербург, а в 1903 поселился в Москве. В годы разочарований и пессимизма примыкает к литературному кружку легальных марксистов (Струве, Туган-Барановский, Неведомский, Маслов, Калмыкова и другие), входит в литературный кружок «Среда» и сотрудничает в журналах: «Новое слово», «Начало», «Жизнь». В 1904, во время русско-японской войны, его призывают на военную службу в качестве военврача, и он отправляется на поля далёкой Маньчжурии.

В 1910 предпринял поездку в Грецию, что привело к занятиям древнегреческой литературой на протяжении всей его дальнейшей жизни. Послереволюционное время провел в Крыму.

Лауреат Сталинской премии 1-й степени за 1942 год.

По манере письма Вересаев — реалист. Выдающимся художественным мастерством он не обладает, нередко публицистика вытесняет образ, а разговор заменяет действие.

Что особенно ценно в творчестве писателя, — это его глубокая правдивость в отображении среды, лиц, а также любовь ко всем, мятежно ищущим разрешения социального вопроса. Его герои даны не столько в процессе борьбы, работы, сколько в поисках путей жизни.

Федор Васильевич Токарев

(1871 – 1968)

советский конструктор стрелкового оружия

В 1921-1941 гг. в течение 20 лет Ф.В. Токарев жил в Туле и работал на Тульском оружейном заводе. Именно здесь он создал свои лучшие образцы стрелкового оружия, в том числе те, которые были приняты на вооружение Красной Армии: ручной пулемет МТ (Максима - Токарева) образца 1925 г., переделанный Токаревым из станкового пулемета Максима; пистолет ТТ (Тульский Токарев) образца 1930 г.; самозарядную винтовку Токарева образца 1938 г. (СВТ-38), которая была модернизирована в 1940 г. с учетом опыта ее боевого применения в советско-финляндской войне (СВТ-40).

Оружие, созданное Ф.В. Токаревым, широко применялось советскими воинами в боях с немецко-фашистскими захватчиками в годы Великой Отечественной войны. За заслуги перед Родиной в 1940 г. Ф.В. Токареву было присвоено звание Героя Социалистического Труда, присуждена Государственная премия СССР, он был утвержден в ученой степени доктора технических наук.

Туляки дважды избирали его своим депутатом в Верховный Совет СССР. Ему было присвоено звание Почетного гражданина г. Тулы. Токарев был награжден 4 орденами Ленина, пятью другими орденами, а также медалями СССР.

Последний период своей жизни Ф.В. Токарев жил в Москве, где и умер 7 июня 1968 г. Однако, согласно завещанию, был похоронен в Туле на Всехсвятском кладбище. В Туле на доме № 67 по проспекту Ленина, где жил и работал с 1939 по 1941 гг. Ф.В. Токарев, установлена мемориальная доска в память о выдающемся конструкторе-оружейнике.

Владимир Михайлович Мясищев

(1902 – 1978)

советский авиаконструктор, генерал-майор-инженер (1944), Герой Социалистического Труда (1957), доктор технических наук (1959), заслуженный деятель науки и техники РСФСР (1972)

После окончания МВТУ (1926) работал в КБ А.Н.Туполева (в составе ЦАГИ), участвовал в создании самолётов ТБ-1, ТБ-3, АНТ-20 «Максим Горький». С 1934 начальник бригады экспериментальных самолётов (КБ-6) конструкторского отдела сектора опытного строительства ЦАГИ, которой в 1936 г. создан бомбардировщик-торпедоносец АНТ-41 (Т-1). В 1937-38 главный конструктор ОКБ завода №84 (г.Химки Моск.обл.), созданном для переработки документации для внедрения в серийное производство лицензионного самолёта DC-3 (Ли-2).

Был необоснованно репрессирован и в 1938-40 гг. находился в заключении, работая при этом в ЦКБ-29 НКВД в спецотделе СТО-100 В.М.Петлякова (начальником бригады крыла). В конце 1939г. Мясищев предложил проект дальнего бомбардировщика «102» с герметичными кабинами. Для его разработки в ЦКБ было создано КБ, которое Мясищев возглавлял в 1940-43 гг. В акте о государственных испытаниях ДВБ-102 (дальний высотный бомбардировщик) в 1942 г. отмечалось, что ДВБ-102 явился первым отечественным бомбардировщиком с герметичными кабинами, обеспечивающими нормальные физиологические условия для работы экипажа. Впервые в советском авиастроении в конструкции бомбардировщика были применены шасси с носовым колесом, стрелково-пушечное вооружение с дистанционным управлением, тонкое крыло с относительной толщиной от 10 до 16% и встроенными баками-кессонами. Створки бомбового люка длиной 5,7 м открывались внутрь. Максимальная бомбовая нагрузка составляла 3 т. Лётные испытания самолёта проводились до 1946.

После гибели Петлякова, с 1943 Мясищев - главный конструктор и руководитель опытно-конструкторских отделов на заводе №22 в Казани по модификациям и серийному производству пикирующего бомбардировщика Пе-2 и на заводе №482 в Москве по доводке самолёта ДВБ-102. В начале 1944г. разработан дневной пикирующий бомбардировщик Пе-2И со скоростью полёта, превышающей скорость немецких истребителей, способный нести в фюзеляже бомбу массой 1 т для разрушения мощных оборонительных укреплений. Пе-2И стал базовым для создания ряда опытных самолётов бомбардировщиков Пе-2М, ДБ-108, дальнего истребителя сопровождения ДИС.

В 1945 году у Мясищева начинается изготовление макета РБ-17 - четырехдвигательного бомбардировщика с ТРД Jumo-004. Но в феврале 1946 ОКБ было расформировано, что мотивировалось его «малой отдачей». Площади, ресурсы и штаты ОКБ-482 переходят С.В.Ильюшину. Наработки по РБ-17 позволили быстро создать реактивный Ил-22.

В 1946-51 Мясищев - заведует кафедрой проектирования самолётов, декан самолётостроительного факультета МАИ. С 1947 - профессор.

В начале 50-х Мясищев подал в правительство предложение о создании стратегического самолета с дальностью полета 11-12 тыс.км. И.В.Сталин принял это предложение и 24 марта 1951 решением правительства было воссоздано Опытно-конструкторского бюро №23 главного конструктора В.М.Мясищева. Самолёт, оснащенный четырьмя ТРД и получивший обозначение М-4, был спроектирован и построен всего через один год и 10 месяцев после оргaнизации ОКБ. На М-4 отработана система дозаправки самолётов в воздухе «штанга-конус». Дальнейшим развитием М-4 стал самолёт ЗМ (М-6) - реактивный стратегический бомбардировщик с четырьмя ТРД. Самолёт имел ту же схему, что и М-4, но была улучшена аэродинамика. На самолётах М-4 и 3М установлено 19 мировых рекордов.

С 1956 В.М.Мясищев генеральный конструктор. В середине 50-х годов перед ОКБ была поставлена задача создать сверхзвуковой стратегический ракетоносец. Опыта создания подобных самолетов не было и ОКБ под руководством В.М.Мясищева разработано новые методы проектирования. Выбранная компоновка - длинный тонкий фюзеляж и тонкое треугольное крыло с 4-мя ТРД - потребовала использования нестандартных, оригинальных конструктивных решений. Самолет, получивший название М-50, совершил свой первый полет в 1959г. Разрабатывалась и сверхзвуковая стратегическая крылатая ракета М-40 «Буран» класса «поверхность-поверхность». В развитие этого проекта была создана крылатая ракета воздушного базирования М-44, предназначенная для вооружения сверхзвуковых ракетоносцев М-52 (РСС-52) и М-56. Для скрытного маловысотного прорыва ПВО разрабатывался стратегический сверхзвуковой М-57. Были и первые в СССР пассажирские варианты сверхзвукового самолета - М-53 и М-55. А проекты бомбардировщиков с ЯСУ («30», М-60) и поныне малоизвестны.

В 1957-60 в КБ Мясищева были разработаны также проекты первого советского космоплана ВКА-23 (М-48). Но осенью 1960 ОКБ-23 стало филиалом (!) гораздо меньшего по размеру ОКБ-52 В.Н.Челомея, работающего по ракетно-космической тематике.

В 1960-67 Владимир Михайлович в почетной «ссылке» - начальник ЦАГИ.

В ноябре 1966 вновь воссоздано ОКБ и Мясищев стал генеральным конструктором Экспериментального машиностроительного завода (ЭМЗ) в г.Жуковском, образованного на территории бывшей лётно-испытательной и доводочной базы Опытно-конструкторского бюро N` 23. ОКБ было сравнительно малочисленным. Многие из прежних специалистов, имевшие опыт создания бомбардировщиков 3М и М-50 уже «прижились» в других фирмах. Завод в Филях, являвшийся раньше частью КБ В.М.Мясищева, был отдан ЦКБМ под ракетную тематику, а на новом месте в г. Жуковском практически ничего не было.

Здесь под его руководством проводились экспериментальные работы по увеличению дальности полёта Ил-62 за счёт ламинаризации обтекания, по использованию композиционных материалов, а также проектировались стратегические бомбардировщики М-18 и М-20.

В составе НПО «Молния», в которое предприятие включено в 1976, на ЭМЗ разработаны кабина экипажа, комплексная система аварийного покидания, система обеспечения жизнедеятельности и терморегулирования орбитального корабля многоразового использования «Буран». На лётно-испытательной базе ЭМЗ осуществлён (НПО «Молния»- совместно с ЛИИ) комплекс атмосферных лётных испытаний на аналоге корабля «Буран».

Депутат ВС СССР в 1958-66. Ленинская премия (1957). Награждён 3 орденами Ленина, орденами Октябрьской Революции, Суворова 2-й степ., Трудового Красного Знамени, Медалями. В 1981 имя Мясищева присвоено Экспериментальному машиностроительному заводу.

Порфирий Никитич Крылов

(1902 – 1990)

советский живописец и график, член творческого коллектива Кукрыниксы, Народный художник СССР (1958), действительный член Академии художеств СССР (1947). Лауреат Ленинской (1965), пяти Сталинских (1942, 1947, 1949, 1950, 1951), Государственной премии СССР (1975). Герой Социалистического Труда (1972)

Уже в 1920-е годы Крылов с равным интересом писал портреты, пейзажи, натюрморты и современный жанр. Мотивы его картин просты, но в этой простоте Крылов открывает ту содержательную тонкую красоту, что составляет прелесть всего сущего, и которую может увидеть только вдумчивый взгляд. Он передает в картинах трепет самой жизни. Даже распустившийся букет полевых цветов Крылов пишет в некоем вихревом порыве. Он усложняет и подчеркивает контрастность в рисунке и цвете и вместе с тем объединяет их интенсивной плотной живописью.

Над большими жанровыми картинами он работал со своими неразлучными товарищами М. В. Куприяновым и Н. А. Соколовым. Вместе они составили знаменитую творческую группу Кукрыниксы и втроем вели напряженную публицистическую работу. Карикатура, книжная иллюстрация, исторические картины и пейзажи — все жанры творчества художников ознаменованы блестящими успехами. Художественное мастерство Кукрыниксов было отмечено критиками ещё в 1930-е годы. Залогом их триумфа явилось единство взглядов и вкуса, а также большая личная дружба.

Однако художник создал много и самостоятельных работ, камерных по характеру. Он много ездил и писал на пленэре. Его любимые места на Оке, в Поленове, Костроме, на Академической даче, в Абрамцеве, Коктебеле. Пейзажи художника свидетельствуют о его глубоком чувстве природы. Он придает значение не только общей атмосфере пейзажа, его световому, цветовому, ритмическому строю, но и предметному составу изображения, положенного в основу композиции. Прекрасны этюды, написанные в Болгарии, Италии, Франции. Крылова очень занимают мягкое скольжение или резкие удары света, наконец, сама световоздушная среда. Необыкновенно тонки и живописны и натюрморты художника.

Произведения П. Н. Крылова экспонировались на многих художественных выставках в России и за рубежом. Они находятся в собраниях Государственной Третьяковской Галереи, Государственного Русского Музея, Художественного музея имени П. Н. Крылова в Туле, в галерее Уффицы во Флоренции, и других зарубежных музеях и частных коллекциях.

Вячеслав Петрович Веденин

(1941)

заслуженный мастер спорта по лыжным гонкам, двукратный олимпийский чемпион, четырехкратный чемпион мира, тринадцатикратный чемпион Союза, кавалер орденов Ленина и Трудового Красного Знамени, полковник внутренней службы в отставке

Вячеслав Петрович Веденин вписал свое имя золотыми буквами в спортивную историю нашей страны. А родился он в деревне Слобода Дубенского района Тульской области 1 октября 1941 года.

Обычный деревенский парнишка Слава Веденин свои детские годы провел в Слободе. Рос, как и все сверстники. Может, даже и в более трудных условиях, чем другие. Ведь дети военного времени в полной мере познали нелегкий труд, многочисленные заботы.

В школе Слава по-настоящему "заразился" спортом. Занимался им много и охотно. Зимой, вероятно, не было дня, чтобы он не вставал на лыжи. Особенно любил кататься с горок...

Все начиналось с лыжных гонок вблизи деревни Слобода – с лыж, прикрепленных к валенкам. Однако начало начал – в характере. Недаром Веденин любил говорить с детства: "Я должен быть первым!"

Вот что рассказывал Владимир Тихонов, друг детства Вячеслава Веденина: "Как и все деревенские мальчишки, любил Славка лошадей. С удовольствием ездил в ночное. Поскачем на лошадях, так он непременно хочет вырваться вперед. Помогали взрослым и на сенокосе. И тут непременно ему надо было быть впереди. То же самое в ночных походах по садам… Нигде и ни в чем не хотел уступать своим сверстникам. Приходила зима. Счастливейшее время лыж. До темноты катались с горок. Строили на них трамплины. И здесь Славке не было равных…"

Это уже потом, в 2007-м году, когда Вячеслав Петрович летел в авиалайнере по маршруту "Москва – Токио" по приглашению на чемпионат мира-2007 в Саппоро (на те самые лыжные склоны, где 35 лет назад совершил свой спортивный Подвиг) и попутно давал интервью корреспонденту "Спорт Экспресса" Ровшану Аскерову (по совместительству - знаменитому игроку телевикторины "Что? Где? Когда?"), он откровенно скажет: "У меня была мечта с 6-го класса школы - стать чемпионом Олимпийских игр. Ради нее я бросил пить и курить, подчинил ей всю свою жизнь. Я ведь из послевоенного поколения. Курить начал во втором классе, воровал у деда махорку, а пить - и того раньше. Помню, как меня, малолетнего, дед сажал на колени, вливал в рот стопку самогона и приговаривал: "Пей, дьяволенок, за столом, а не за углом!" А потом закидывал меня, захмелевшего, на печь, я лежал там тихо, никому не мешая".

Учась в Слободской "семилетке", он стал участвовать в лыжных соревнованиях и выполнил норму второго взрослого разряда. В восьмом классе Вячеслав перешел в Воскресенскую среднюю школу и зимой ездил туда из своей Слободы на лыжах, преодолевая почти ежедневно расстояние в 7 км туда и столько же обратно. В новой школе, выступая в районных отборочных соревнованиях, обошел многих перворазрядников. Ему вручили новые гоночные лыжи и форму, что по тем временам считалось очень высоким поощрением. И первый разряд по лыжам он выполнил, еще учась в школе…

Первый старт... Для каждого начинающего спортсмена он складывается по-разному...

Из воспоминаний В.П. Веденина: "Мне было шестнадцать, когда я узнал, что в Туле скоро начнется областная спартакиада школьников. Я собрал свой скромный "инвентарь", оделся потеплее, сунул в карман рубль и справку, из которой следовало, что Вячеслав Веденин живет в Слободе, учится в девятом классе, здоров. Всю ночь промаялся на жестком вагонном сиденье, то и дело просыпался - целы ли лыжи. В семь утра поезд прыбыл на место, а в девять давали старт... Конечно, никто меня там не ждал. Я и понятия не имел ни о каких допусках к соревнованиям. Долго пришлось чуть ли не со слезами упрашивать судей, пока главный - то ли я надоел ему, то ли разжалобил - не распорядился: "Пусть идет". Для меня первый старт на спартакиаде области, к счастью, оказался удачным: не разбираясь в тонкостях тактической борьбы, я с самого начала старался показать предельную для себя скорость. С техникой бега я тогда был не в ладах, зато выносливости хватило, чтобы обогнать всех сверстников. К моему удивлению, я опередил ближайшего соперника почти на три минуты. Произошло это памятное для меня событие зимой 1957 года..."

Поддержал парнишку мастер спорта Дмитрий Головин. Стал его тренировать. Вячеслав непременно два раза в неделю, прихватив лыжи, ездил к нему на тренировки в Тулу.

Сам Веденин вспоминал: "Мама была против того, чтобы я занимался спортом. Потому что ездил в Тулу на тренировки на товарных поездах, а это 39 километров. Приезжал в третьем-четвертом часу утра. Ни тренер не знал, откуда я приезжал, ни мать не знала, куда я езжу, и она подозревала что-то плохое, плакала, ругалась. Бывало, и подзатыльники отвешивала. Ну а о том, что стану спортсменом, я тогда и не думал. В деревне дел много. На мне и заготовка дров была, и уход за скотиной, и воды натаскать, а по весне работа в колхозе..."

И еще - о своем знакомстве со спортивным обществом "Динамо": "В первые годы после войны везде на страницах прессы было "Динамо". Портреты динамовцев. И вот как-то поехали мы с матерью в Тулу продавать картошку, и там присмотрел я майку белую в синюю полоску с буквой "Д", теперь таких не делают. Мать купила мне, и вы бы видели, с какой гордостью я носил ее. Сразу же пошел в клуб, в кино. Вот такое первое близкое знакомство у меня было с обществом, которое потом стало родным".

После окончания школы Вячеслав Веденин уехал в Тулу, поступил в техникум транспортного строительства. Но стипендия была там маленькая, а надо было помогать матери. И он ушел работать в пожарную часть - общество "Динамо" помогло устроиться. Трудился там полтора года до армии. В свободное время тренировался на лыжах. А летом садился на велосипед.

Между прочим, мастером спорта по велосипеду Вячеслав стал раньше, чем по лыжам, по которым мастерский норматив он одолел, тренируясь уже в составе сборной столичного "Динамо" под руководством тренера Виктора Бучина.

Веденин быстро прогрессировал и был включен в состав молодежной сборной страны, где его наставником стал прославленный Павел Колчин. Потом он напишет теплое письмо своему первому тренеру Харитонову из Смоленска с отборочных соревнований к чемпионату мира 1966 года: "…и представляете, Леонид Григорьевич, попал в сборную, как это ни странно. Видно, много спортивного Вы мне передали. Теперь еду в Норвегию на чемпионат мира. Не прошли мои походы на 50-60 километров даром".

Однако в 1964 году на чемпионате страны Веденин был лишь 18-м на "тридцатке". Провал? Но Колчин похлопывает его по плечу: "Все идет, Слава, по плану".

И вот уже 1966 год. Знаменитый Холменколлен. Чемпионат мира. Именно здесь, в гонке на 50 км, Веденин сначала вознес наших тренеров и болельщиков на вершину блаженства, а затем опустил их на землю, подавленных и разочарованных.

С огромным преимуществом вел он гонку. До 43-го километра. И как шел, как шел!.. Но вдруг "сел". И все растерял на следующих пяти километрах. Сам он позднее говорил: "Ледяная лыжня мазь слизнула". Но многие из тренерского состава посчитали, что неопытен, горяч, не сумел правильно распределить силы. Несправедливая критика по горячим следам не сломала его. И через год он стал чемпионом страны в той самой 50-километровой гонке…

В 1968 году в Гренобле состоялась первая для Веденина зимняя Олимпиада.

… Центральным событием Олимпиады-68 в Гренобле стал марафон, гонка на 50 километров. Развернулась упорная борьба за последнюю "лыжную" медаль. После первой 25-километровой петли впереди шел норвежец Эллефсэтер. Наши спортсмены далеко позади. Девятым идет московский динамовец Веденин, двадцатым – Ворончихин и дальше за ними – Акентьев и Воронков.

А темп все нарастает. Пройден уже сороковой километр. Лидирует по-прежнему Эллефсэтер, на втором и третьем местах – норвежец Тилдум и… наш Веденин. Он идет ровно и мощно. Неужели Вячеслав сумеет занять призовое место? Он рассчитал свои силы правильно: "Вот бурей ворвался в финишный коридор Веденин, и сразу стало ясно, кому причитается сегодня серебряная медаль. Веденин бессильно опустил руки, проскочив финишный створ, но в жесте его была не столько усталость, сколько злость на так некстати оборвавшуюся лыжню. Силы еще были, а вот времени для того, чтобы достать Эллефсэтера не хватило", - писал спецкор "Советского спорта" на гренобльской Олимпиаде А. Григорьев.

Впоследствии Вячеслав напишет в письме: "Самый радостный день у меня был, конечно, тот, когда мне вручали первую в моей жизни олимпийскую медаль. И я понял, что любую мечту можно сделать былью, если будешь настойчивым в достижении своей цели".

"Серебро" - неплохо, весьма неплохо для дебютанта. Но ему ведь прочили "золото". 26 лет ему было в Гренобле. В Саппоро, к следующей Олимпиаде, будет 30. Впишет ли он свое имя в историю зимних Олимпиад? Успеет ли?

Между этими двумя Олимпиадами был еще чемпионат мира в Высоких Татрах. Здесь и состоялась "золотая проба". Вячеслав был первым на "тридцатке".

Эта победа имела особый привкус. Веденин сумел сломать психологический барьер: до этого мы лишь раз выигрывали золотую медаль на чемпионатах мира. В Фалуне, в 1954 году, это совершил Владимир Кузин. С тех пор – никак. Вот почему так блестели глаза Владимира Кузина, когда он поздравлял с победой Веденина: "Ох, Славка, ох, молодец… Ох, Славка, вот порадовал, вот порадовал… Заждались, заждались…"

Но никто, конечно, не предполагал, что главный подвиг Веденина на этом чемпионате мира еще впереди. Эстафета… После трех этапов мы проигрываем немецкой команде почти минуту. Ох, как много! Разве отыграешь на десяти километрах?! Да еще за команду ГДР бежит один из сильнейших спринтеров мира Клаузе... Но Веденин сделал невозможное. Он отыграл потерянную минуту и был на финише первым.

Япония. Саппоро. 1972 год. Эта Олимпиада стала Олимпиадой Вячеслава Веденина. Он исключительно точно распределил силы на "тридцатке" и не оставил шансов соперникам: вначале на первом затяжном подъеме Веденин проигрывал норвежцу Тилдуму, затем сократил разрыв, потом уже вышел в лидеры и на финише опередил соперника почти на минуту. Это первое его олимпийское "золото"!

Атмосферу тех дней я прекрасно почувствовал, когда смотрел полуторачасовой фильм об этой Олимпиаде, снятый японскими документалистами из кинокомпании "Toho". К сожалению, его создатели больше освятили лыжный марафон на 50 километров, в котором Вячеслав Веденин заработал лишь бронзовую медаль. Сам он вспоминал об этом так: "Потом был марафон, который я проиграл чисто тактически. Именно проиграл, хотя после финиша меня утешали: "Ты молодец, Слава. Третье место в олимпийском марафоне — это здорово!" А получилось так: я поздно спохватился, упустил рывок норвежцев Тилдума и Мюрму. Собственно, моя вина была не столь велика. Тренеры, которые вели меня по дистанции, с опозданием сообщали о положении лидеров". А затем - эстафета… Эстафетная гонка четыре по десять километров считается главной у лыжников, победа в ней особо ценима, эту дисциплину еще называют королевской. И надо же, такое совпадение: вновь он уходит на последний этап, проигрывая лидеру, норвежцу Харвикену, больше минуты. Невозможно же повторить подвиг дважды! Веденин тем не менее совершает невозможное - он "достает" растерявшегося норвежца. Зрители буквально онемели. На Олимпиаде сделать такое! Когда спортсмены находятся в пике формы! Когда в подготовку вложено четыре года! Никто с тех пор не повторил его спортивного подвига…

Вот что писал "Советский спорт" от 15 февраля 1972 года в статье "Золотое начало - золотая концовка": "Невозможно описать все творившееся на лыжном стадионе Макоманаи в тот миг. Невероятно: Вячеслав Веденин шел первым! Получив эстафету на минуту и одну секунду позже норвежца Харвикена, он стремительно приближался к финишу последнего этапа. Харвикен двигался в нескольких метрах за ним, шатаясь от усталости, отчаяния и невероятного напряжения.

Да, каждая Олимпиада знает своих героев. Я нисколько не хочу умалить сделанного здесь в Саппоро другими атлетами, но, полагаю, истинный герой Игр, первый в ряду таких великих спортсменов, как А. Схенк и Г. Кулакова, — Вячеслав Ведении.

Казалось, все было проиграно. Минута и одна секунда разрыва; на дистанции Харвикен — один из лучших лыжников Норвегии, позади (очень близко) швед Лундбакк — победитель в гонке на 15 км. Серебряная у нас медаль или бронзовая? — вот, казалось, в чем был вопрос. Норвежцы уже тискали в объятиях И. Форму, сумевшего убежать на третьем этапе от Ф. Симашева. Норвежцы полагали — победа обеспечена. Остается достойно обставить спектакль. Северяне выстроились с флагами у своего домика, напряженно вглядываясь в заснеженную даль. Вот-вот должен вынырнуть из нее Харвикен.

Но все собравшиеся увидели Веденина, и это было более чем чудо. То, что он сделал на своих десяти километрах, затмило все сделанное до сих пор, ибо никто, как бы ни старались, не мог припомнить подобного случая на соревнованиях столь высокого ранга..." (Действительно трудно тогда далась победа Веденину, ведь спортивное упрямство тех самых "северян" я наблюдал, когда в начале марта оказался в Стокгольме – нужно было проводить лыжные соревнования, а снега совсем не было – растаял, так шведы проложили по историческому центру своей столицы искусственную лыжную трассу в несколько километров).

По хронологии было так. Пройдены полтора километра. Веденин сократил разрыв на 11 секунд. К середине дистанции он отставал от Харвикена на полминуты. Оставалась самая трудная часть трассы. Впереди – три подъема, два из них очень нелегких. И вот Вячеслав увидел соперника. Это произошло за четыре километра до финиша. Разделяло их теперь 25 секунд. У Веденина будто крылья выросли. Все ближе и ближе Харвикен. Тот уже не в силах прибавить скорость. Теперь норвежец почти рядом. Остается два километра. На спуске, когда до финиша остался километр, Веденин обходит лидера. Харвикен уже не мог сопротивляться. Почти десять секунд разделили на финише наш и норвежский квартеты.

Сыграла свою роль в этой большой Победе и маленькая хитрость... Дело в том, что перед тем, как принять эстафету, Вячеслав сделал вид, что собирается перемазать лыжи. Харвикен, стартовавший с ним, увидев, что русский "колдует" со смазкой, тотчас перемазал такой же и свои. Но мазь была совсем другая. Одним словом, попался на его хитрость, за что жестоко поплатился – проиграл...

В середине 1970-х годов при подготовке к очередным важным соревнованиям Вячеслав получил серьезную травму, несовместимую с большим спортом, поэтому в дальнейшем занялся тренерской работой в родном обществе "Динамо".

На родной для В.П. Веденина земле, откуда начинался первый старт в большой спорт, в райцентре - поселке Дубна - на центральной площади установлен памятный знак в его честь, а также присвоено звание Почетный гражданин Тульской области.

Вячеслав Петрович признался: "Каждый раз, когда я еду на родину, пересекая границу Московской и Тульской областей, неожиданно для всех и себя замолкаю. К горлу подкрадываются слезы. И ничего не могу с собой поделать. Это моя Родина, это моя любимая Тульская земля".

Игорь Владимирович Тальков

(1956 – 1991)

советский рок-музыкант, певец, автор песен, поэт, киноактёр

Игорь Владимирович Тальков родился в деревне Грецовка, недалеко от Щёкино.

До 1974 года он учился в средней школе № 11 Щёкино, одновременно (в 1966—1971) занимаясь в музыкальной школе по классу баяна. Из школьных предметов ему нравились литература, история и география, а математика и физика, наоборот, были нелюбимыми уроками. Во время обучения Игорь мечтал стать хоккеистом и для этого серьёзно тренировался. В 1972 году он приехал в Москву, чтобы поступить в школу ЦСКА или «Динамо», но не прошёл отбор.

Музыку Игорь Тальков любил с самого раннего детства. Он ставил стул, на него одну на другую клал две кастрюльные крышки, на ногу помещал крышку от банки и ещё одну крышку клал на пол. Таким образом стул использовался как барабан, а крышки как тарелки и педаль к бас-барабану. Также вместе с братом Игорь устраивал концерт, где зрителями были игрушки, а музыкальными инструментами — стиральная доска (баян) и железные тарелки (барабан).

Первым настоящим музыкальным инструментом Игоря Талькова стал купленный родителями баян «Киров». В школе Игорь был участником ансамбля «Гитаристы» и руководил хором. В старших классах Игорь Тальков играл на фортепиано и гитаре, а позже им самостоятельно были освоены бас-гитара, скрипка и барабаны. Известно, что любимым инструментом музыканта был саксофон, но играть на нём он не умел. Нотной грамоты Игорь не выучил, о чём жалел, но быстро воспринимал мелодии на слух и через несколько минут мог их воспроизвести. В своих воспоминаниях Ольга Юльевна Талькова, мать Игоря, рассказала, как однажды в детстве он сорвал себе голос, после чего тот стал хриплым. Сходив к отоларингологу, он узнал, что болен хроническим ларингитом. В связи с этим Игорю приходилось делать специальную дыхательную гимнастику, что через некоторое время помогло ему снова разработать голос, но всё же в будущем после концертов он иногда совсем не мог говорить.

Песни Игорь Тальков начал писать с 1973 года: первой композицией была «Мне немного жаль». После этого было создано много различных набросков, а в 1975 году появилась на свет баллада о судьбе человека в мире под названием «Доля», которую автор считает своей первой профессиональной работой.

В шестнадцать лет Игорь Тальков создал с друзьями вокально-инструментальный ансамбль «Былое и думы», а после окончания школы стал участником тульской профессиональной музыкальной группы «Фанты», руководителем которой стал Г. Васильев. На репетициях музыканты играли по нотам с листа, и поэтому Игорю пришлось учить нотную грамоту, которую он упустил в музыкальной школе. Это удалось сделать за одно лето. Помимо музыки, Игоря Талькова привлекал театр. После окончания школы он поехал в Москву, чтобы поступить в театральное училище, но столкнулся с трудностями при сдаче экзамена по литературе, так как не был знаком с текстом романа Максима Горького «Мать». Тогда в 1975 году Игорь становится студентом физико-технического факультета Тульского пединститута (специальность 2120), где учится в течение одного года, но потом понимает, что у него нет тяги к точным наукам. После ухода из Тульского пединститута в течение года он учился в институте культуры в Ленинграде, но система образования не могла его устроить. Высшего музыкального образования Игорь также не имел.

В детстве Игорь Тальков верил в коммунизм, и родители не хотели его переубеждать. Однажды, когда мать Игоря высказала своё недовольство правлением Леонида Брежнева, её сын сказал, что уйдёт из дома, если подобное произойдет ещё раз. Осознание того, что эти идеалы не оправдались, стало для Игоря болезненным. В 1975 году Игорь Тальков выступил с критикой политики Леонида Брежнева на площади в Туле. Неприятностей с советской системой удалось избежать с помощью известного велогонщика А. Кондратьева, с которым Игорь играл в одной тульской музыкальной группе. Дело Талькова не было доведено до суда, однако его как «неблагонадёжного интеллигента» отправляют служить в стройбат в подмосковное Нахабино.

В свободное от службы время Игорь Тальков пишет песни и репетирует с созданным им ансамблем «Звёздочка». Отслужив в армии, Игорь вернулся в Щёкино, а оттуда отправился на заработки в Сочи. Здесь, в гостинице «Жемчужина», он был принят в варьете, бас-гитаристом и вокалистом в группу с лидер-вокалистом Александром Барыкиным. В 1979 году в Сочи гастролировал испанский певец Митчелл, которому очень понравился бас-гитарист из варьете, и переводчица предложила Игорю поработать с Митчеллом. Игорь согласился, и в Ульяновске он был представлен оркестрантам Митчелла, после чего стал работать бас-гитаристом вместо заболевшего Ефима Гельмана. Гастроли проходили по всему СССР на лучших площадках и закончились в мае 1980 года в Сухуми.

После возвращения в Москву была записана пластинка. Музыкант работал в лучших ресторанах Сочи и Москвы, встречаясь в них с лучшими музыкантами и самыми известными группами, («Песняры», «Весёлые Ребята»). Но Игорь решил, что играть на заказ — унизительно, с 1982 года он перестал давать выступления в подобных местах. С 1976 года Игорь Тальков начинает выступать на профессиональной сцене: ездит на гастроли по маленьким городам страны с группами «Апрель» и «Калейдоскоп». Многие песни были написаны в это время, но исполнять их не было возможности. Во время одной из репетиций группы «Апрель» на гастролях по Таджикистану колонки сильно фонили. Группа последовала совету заземлить аппаратуру на силовой ящик, винт от которого местный электрик определил как точку заземления. Не догадываясь о том, что это была силовая фаза промышленного напряжения в 380 В, «Апрель» дал выступление. После концерта Игорь поклонился публике и ушёл за занавес. Вдруг из-за удара током он отдёрнул руки от микрофона, потерял сознание и упал. Товарищам довольно быстро удалось привести его в чувство, но некоторое время после этого он опасался брать микрофон и просил заматывать его изоляцией.

В 1980 году директор клуба «Наука» в Москве пригласил Игоря выступить на дискотеке. Здесь Игорь Тальков прочитал свою трилогию «Дед Егор», фабулу которой определил так: «Старый большевик попал в опалу, запил и „прозрел“. Смотрит он из окна на улицу, на людей и рассуждает о границах, о своих и чужих, о том, что все ощущают боль одинаково, одинаково радуются. У всех одна голова и пять пальцев на руке, а мы всё стараемся разделиться, размежеваться». После этого выступления директора клуба уволили, а музыканта не приглашали выступать на дискотеках.

В 1984 году он выступает в группе, которая аккомпанирует певице Людмиле Сенчиной, и параллельно этому работает аранжировщиком у Стаса Намина. В это время написаны песни на музыку Якова Дубравина: «Замкнутый круг», «Аэрофлот», «Ищу в природе красоту», «Праздник», «Право всем дано», «Час до рассвета», «Преданная подруга» и др. В 1986 году становится солистом (совместно с Ириной Аллегровой) и аранжировщиком в группе «Электроклуб», созданной Давидом Тухмановым. Осенью 1987 года группа «Электроклуб» заняла второе место на фестивале популярной музыки «Золотой Камертон». В 1987 году песня Давида Тухманова «Чистые пруды» в исполнении Игоря Талькова попала в передачу «Песня года», после чего к Игорю пришла известность лирического музыканта. Но бо́льшая часть песен, которые писал Игорь Тальков, совсем не была похожа на «Чистые пруды», и для того чтобы их исполнять, он уходит из «Электроклуба» и создаёт собственную группу «Спасательный круг».

Группа едет на гастроли по России с программой, которая состоит из двух частей: песни гражданской тематики и лирика. В свободное время Игорь изучал историю России по материалам, которые он самостоятельно разыскивал в архивах и библиотеках. Для этого он обязательно выделял хотя бы два часа в день. В доме Игоря Талькова собралось немало российских и зарубежных исторических мемуаров, воспоминаний, исследований, статистических данных. Таким образом, он постоянно накапливал информацию, а потом молниеносно происходил процесс написания песни. Так, после одной бессонной ночи Игорь буквально за две минуты написал ‎песню «Россия», ни разу не исправив ни одной строки.

В 1988 году программа «Взгляд» организовала сборный концерт во Дворце спорта в Лужниках. В числе приглашённых артистов был и Игорь Тальков. Согласно договорённости, его выступление должно было состоять только из одной песни «Примерный мальчик», но вместо неё он спел те композиции, которые сам считал необходимыми на тот период. В результате работники «Взгляда» прервали концерт, а Игорь был вынужден покинуть сцену. В декабре 1989 года ведущий телепрограммы «До и после полуночи» Владимир Молчанов включил клип на песню «Россия», снятый съёмочной группой телепрограммы, в свою передачу. После этого аудитория по-настоящему узнала Игоря Талькова, он стал известен как автор и исполнитель разноплановых песен.

В 1990-91 годах Тальков на пике популярности. Оценив актёрские данные Игоря после просмотра клипа на песню «Россия», кинорежиссёр Алексей Салтыков пригласил его на главную роль в фильме «Князь Серебряный» (впоследствии переименованный в «Царь Иван Грозный»). Но после смены режиссёра сценарий был изменён и стал лишь отдалённо напоминать роман Алексея Толстого, приобретя отчасти пародийный характер. Игорь не закончил своей роли, отказался её озвучивать, и на презентации фильма в августе 1991 года попросил прощения у Алексея Толстого и зрителей за то, что принял в нём участие. Параллельно съёмкам в «Князе Серебряном» Игорь Тальков работал на картине «За последней чертой», играя предводителя банды рэкетиров. Одного из рэкетиров сыграл брат Владимир Тальков. Сам Игорь хотел сыграть в этом фильме положительного героя, но ему поставили условие, что для этого он должен постричься, сбрить усы и бороду, и он отказался.

В 1990 году в «Песне года» прозвучала песня «Бывший подъесаул». Перед исполнением этой песни на одном из концертов Игорь рассказал о том, кому она посвящена: «Бывший царский офицер Филипп Миронов, Георгиевский кавалер, герой Русско-японской войны, в 1917 году изменяет присяге, срывает с себя ордена, золотые погоны и кресты и идёт воевать за так называемую „народную“ власть».

Однажды Игорь летел на концерт в Тюмень со своей группой. Когда самолёт попал в грозовое облако, все начали волноваться. Тогда Игорь Тальков сказал: «Не бойтесь. Пока вы со мной, вы не погибнете. Меня убьют при большом стечении народа, и убийцу не найдут». После этого происшествия была написана песня «Я вернусь». Весной и летом 1991 года Тальков со своим музыкальным коллективом «Спасательный круг» демонстрировал на многих концертных площадках СССР авторскую концертную программу «Суд», куда вошли наиболее острые социальные песни музыканта и наиболее известные его лирические песни. По замыслу программа представляла собой суд над организаторами октябрьской революции 1917 года и всеми последующими правителями советского государства, которые, по мнению автора, превратили Россию в одну из самых отсталых стран планеты и сырьевую базу развитых капиталистических стран.

22 августа 1991 года в дни августовского путча Игорь Тальков выступал со своей группой «Спасательный круг» на Дворцовой Площади в Санкт-Петербурге. Были исполнены песни «Война», «Я вернусь», «КПСС», «Господа демократы», «Стоп! Думаю себе!», «Глобус», «Россия». Игорь Тальков передал Борису Ельцину через его личного врача запись песни «Господин президент». В этой песне читается разочарование политикой первого президента России, на которого Игорь в первое время возлагал большие надежды.

Накануне гибели, 5 октября, Игорь выступал один с акустическим концертом в техникуме в Гжели, где на его гитаре оборвалась струна. Это был последний выход Игоря Талькова на сцену.

Слюсарева Ольга Анатольевна

(1969)

российская шоссейная и трековая велогонщица, олимпийская чемпионка, шестикратная чемпионка мира, пятикратная чемпионка Европы, победительница Кубка мира, заслуженный мастер спорта России

Pодилась 28 апреля 1969 года в поселке Червонный Донец Балаклеевского района Харьковской области, Украина.

Ольга Слюсарева начала заниматься велоспортом в Харьковском спортивном интернате (Украина) с 1984 года, а уже в 1986 году становится чемпионкой СССР в гонках на треке и шоссе, бронзовым призером в командной гонке.

С 1987 года она тренируется под руководством заслуженного тренера России Ростовцева М.В.

В 1988 году Ольга Анатольевна переезжает в город Тулу на постоянное место жительства и в том же году поступает в Тульский государственный педагогический институт им. Л. Н. Толстогона факультет «Физвоспитание».

В 1990 году становится2-хкратной чемпионкой Мира среди студентов в спринте и групповой гонке.

В 1993 году устанавливает новый мировой рекорд в гите на 200 м с ходу — 10.831.

За весь период выступлений в составе сборной команды России имеет следующие титулы:

Олимпийская чемпионка (групповая гонка — трек);

2-хкратный бронзовый призер Олимпийских Игр (трек, шоссе);

6-тикратная чемпионка Мира;

7-микратная чемпионка Европы.

Многократная чемпионка СССР, России и крупнейших соревнований по велоспорту на треке и шоссе (в том числе и Кубках Мира).

Более 10 лет признавалась лучшей спортсменкой Тульской области (ежегодно определяются 10 лучших спортсменов).

В 2004 году вошла в десятку лучших спортсменов России.

 

Указами Президента Российской Федерации за большой вклад в развитие физической культуры и спорта, высокие спортивные достижения на Олимпийских Играх награждена:

медалью Ордена «За заслуги перед Отечеством II степени»;

Орденом Дружбы.

Ольга Анатольевна является Почетным гражданином города Афин (Греция).

Имеет многочисленные награды и грамоты Администрации Тульской области, города Тулы, ВФСО «Динамо» и МВД Российской Федерации.